Стоило мне обратить свое внимание на эти доспехи, как из-под моей ноги вынырнул нахальный Фока и принялся тоном уставшего экскурсовода давать пояснения:
– Этот облегченный доспех из наговоренной болотной стали принадлежал графу Эллюру, ставшему тенью тридцать два года назад. К сожалению оружие графа – меч, парный кинжал, тяжелый топор, легкий топор, вспомогательный топорик и двойной шестопер утонуло в болоте, поскольку было изготовлено из обычного металла. Панцирь растягивается на два размера, однако делать это не рекомендуется, поскольку его прочность уменьшается в тригонометрической прогрессии!..
– В какой прогрессии?! – переспросил я.
– В тригонометрической, – пояснил наглый оранжевоголовый каргуш, ничуть не смутившись, – По падающей тангенсоиде!..
Я был совершенно уверен, что этот низкорослый остроносый тип придумывает свои объяснения прямо на ходу, но поймать его на сочинительстве, к сожалению, не мог. Потому я мысленно плюнул и решил – пусть болтает. Медленно двигаясь вдоль этой выставки доспехов, я вынужден был слушать Фокину лекцию.
– Полный боевой доспех славного рыцаря, барона фон Каптуса, укрепленный на сочленениях копытами единорога и проложенный изнутри серной нитью. Выдерживает прямой удар королевской палицы, непробиваем для всех видов метательного оружия, включая корабельную катапульту. К сожалению, барон слишком надеялся на свои доспехи и как раз камень, выпущенный из катапульты смел его с палубы его галеры. Доспех, как мы сами видим, выдержал удар, но барона не успели вовремя вытащить из воды и он захлебнулся!.. Все оружие барона – большой меч, малый меч, подмечник, двойная секира, топор, кинжал широкий, кинжал узкий, и четыре метательных ножа во время падения барона в море остались на палубе и потому сохранились. Пропали только две уникальные самовзводящиеся рогатки, утонувшие вместе с бароном.
Пока Фока нес эту околесицу, я успел миновать три или четыре выставленных образца и остановился около действительно заинтересовавших меня лат.
Это был полный панцирь совершенного черного цвета за исключением золотых колесиков шпор. Вычерненная сталь, казалось, полностью, до последнего кванта, поглощала падающий на нее свет. Мастер придал латам столь точное соответствие человеческому телу, что мне показалось, будто я вижу на постаменте готового к выступлению обнаженного культуриста. Передняя часть шлема была выполнена в виде круглого, довольно добродушного лица, на котором вместо глаз были вставлены крупные черные, искристо отсвечивающие камни. Только вот рот у этого личика был широко открыт, словно он горланил пьяную песню, а разинутая пасть была забрана частой решеткой!