Десять грозных на вид людей гнали свои желтые колесницы вниз по черной горе, которая изрыгала синий и алый огонь и сотрясалась в разрушительных спазмах.
По всей земле пробуждались гневные силы природы. Хотя понимали это лишь немногие, но земля менялась. Десятеро знали, почему это происходит, они знали об Элрике и о том, как их знание связано с ним.
Ночь стояла бледно-пурпурная, а когда наступил день, солнце повисло над горами кровавым шаром. Лето клонилось к концу. В долине горели дома – раскаленная лава попадала на соломенные крыши и поджигала их.
Сепирис в передней колеснице увидел, как толпой убегают жители деревни, словно муравьи, чью кучу расшевелили палкой. Он повернулся к следовавшему за ним человеку в синих доспехах и улыбнулся чуть ли не весело.
– Посмотри, как они бегут, – сказал он. – Посмотри на них, брат. Ах, какое наслаждение – какие задействованы силы!
– Хорошо пробудиться в такое время, – согласился его брат, перекрикивая рев вулкана.
Потом улыбка сошла с лица Сепириса, а глаза его сузились. Он хлестнул коней бичом из буйволовой кожи, отчего на боках огромных черных жеребцов выступила кровь и они еще скорее поскакали вниз по склону горы.
Один из жителей деревни издалека увидел Десятерых. Он закричал, и в его крике были страх и предостережение:
– Огонь выгнал их из горы. Прячьтесь! Бегите! Люди из вулкана проснулись – они идут! Десятеро проснулись, как о том говорило пророчество! Это конец света!
Тут гора извергла новую порцию раскаленной породы. Поток лавы настиг кричавшего, он завыл нечеловеческим голосом, сгорая, и умер. Это была случайная смерть, потому что никто из Десятерых не питал ни малейшего интереса ни к нему, ни к его соседям.
Сепирис и его братья проскакали через деревню, их колесницы прогрохотали по дороге, копыта лошадей сотрясли землю.
За их спиной ревела гора.
– В Нихрейн! – крикнул Сепирис. – Поторопимся, братья, у нас много дел. Нужно принести меч из Лимба и найти двух людей, которые принесут его в Ксаньяу!
Его наполняла радость, когда он видел, как вокруг сотрясается земля. Его черное тело сверкало, отражая пламя горящих домов. Кони устремлялись вперед, с бешеной скоростью таща за собой колесницы, лошадиные копыта мелькали так часто, что казалось, они не касаются земли.