– Справляемся понемногу, – сказал поселенец. Цири отметила, что он говорит на всеобщем с таким же акцентом, как и Крылатый, хоть стилем речи старается подражать жаргону Скомлика. – Привычные мы сами себе управляться.
– Рад будет господин префект, услышамши энто. Корчма открыта? В горлах у нас пересохло…
– Открыта, – угрюмо бросил поселенец. – Пока еще открыта.
– Пока еще?
– Пока еще. Вскорости мы эту корчму разберем, стропилы и доски на амбар сгодятся. А с корчмы никакого дохода. Мы трудимся в поте лица и в корчму не заглядываем. Корчма только приезжих тянет, больше таких, которым мы не рады. Теперь там тоже такие остановились.
– Кто? – Ремиз слегка побледнел. – Не из форта ли Сарда, случаем? Не благородные ли господа Варнхагены?
Поселенец скривился, помял губами, словно собирался плюнуть.
– К сожалению, нет. Милиция господ баронов. Нисары.
– Нисары? – наморщил лоб Скомлик. – А откедова они? Под чьей командой-та?
– Старшим над ними высокий, черный, усатый, как сом.
– Ха! – Скомлик повернулся к спутникам. – Повезло нам. Токмо одного такого знаем, нет? То никак будет наш старый друг Веркта. «Верь мне», помните? А чего ж тут у вас, кум, нисары поделывают?
– Господа нисары, – понуро пояснил поселенец, – в Тыффию направляются. Почтили нас своим присутствием. Везут пленника. Одного из банды Крыс взяли в полон.
– Глянь-ка! – фыркнул Ремиз. – А нильфгаардова инператора не взяли? В полон-та?
Поселенец нахмурился, стиснул руку на древке копья. Его товарищи глухо зароптали.
– Езжайте в корчму, господа солдаты. – На скулах поселенца заходили желваки. – И поболтайте с господами нисарами, вашенскими дружками. Вы вроде бы на службе у префекта. Так спросите господ нисар, почему они бандита в Тыффию везут, вместо того чтобы тут, на месте, сразу на кол волами тянуть, как префект велел. И напомните господам нисарам, дружкам вашим, что здесь власть – префект, а не барон из Тыффии. У нас уж готовы и волы в ярме, и кол заостренный. Если господа нисары не пожелают, то мы сообразим, что надо. Шепните им это.
– Шепну, а как же. – Скомлик многозначительно глянул на спутников. – Бывайте, люди.
Они шагом двинулись меж халуп. Деревня казалась вымершей, не было видно ни души. Под одним из заборов рылась свинья, в грязи барахтались грязные утки. Дорогу наездникам пересек большой черный котище.
– Тьфу, тьфу, котья морда. – Ремиз наклонился в седле, сплюнул, сложил пальцы знаком, оберегающим от злой порчи. – Дорогу перешел, котий сын!
– Штоб у него мыша в горле застряла!
– Чего? – повернулся Скомлик.
– Кот. Што твоя смола черный. Дорогу перебег, тьфу, тьфу.