- Добрый день! - сказала я.
Женщина тоже поздоровалась. Она была совсем молодой, я решила, что ей еще нет и двадцати. Что-то в ней заинтересовало меня: она была серьезной, озабоченной, а после того, как увидела меня, - несколько встревоженной.
Я задумалась, кем она может быть, и мое естественное любопытство, столь осуждаемое миссис Пенлок, разгорелось. Девушка была не из местных, а чужаки здесь появлялись крайне редко. Люди, приезжавшие сюда, обычно посещали родственников, и их появление всегда вызывало множество слухов. Об этой женщине я ничего не слышала.
- Хороший сегодня денек выдался! А вы здесь гостите? - спросила я.
- Я остановилась на несколько дней в "Приюте рыбака", - ответила она.
Я знала, что Пеннилег немногое может предложить своим нечастым гостям. По-моему, у него были всего две комнаты для постояльцев, да и те маленькие и неудобные. Свои доходы он в основном получал от
ежедневных посетителей - шахтеров и рыбаков.
- А вы здесь надолго?
- Я еще не знаю...
Девушка была не слишком разговорчива. Вдруг она спросила:
- А вы живете здесь?
Я кивнула и указала на вершину утеса, где стоял Кадор.
- Дом просто великолепен, - похвалила она.
Я тут же прониклась к ней теплыми чувствами, как ко всякому, кто хвалил наш Кадор.
- А это ваш лодочный сарай? - спросила она.
- Думаю, что наш, но им никогда не пользуются. Девушка заинтересовала меня. Мне показалось, что я заметила в ней некоторое напряжение, но потом решила, что это мое воображение.
Я попрощалась и поехала вверх по склону, через заросли, к Кадору.
Я забыла о ней до следующего дня, когда мы вновь встретились. Мы были в саду вместе с матерью. Девушка прошла через внутренний двор и остановилась, глядя на нас. Она казалась очень печальной и трогательной.
- Добрый день! - сказала мать. - Вы хотите кого то повидать?
- Вы - хозяйка этого дома? - спросила девушка. - Я встречалась с вашей дочерью.
- Это верно, - подтвердила я. - На берегу моря, возле старого лодочного сарая. А вы все еще живете в "Приюте рыбака"?
Она кивнула.
- Нет ли где-нибудь для меня работы?..
- Работы?! - удивилась мать.
- Я могу делать все, что угодно, - сказала она, и в ее голосе прозвучали нотки отчаяния, которые, как я заметила, тронули мою мать не меньше, чем меня.
- Наймом работников занимается Уотсон, наш дворецкий, - сказала мать. - Вы можете поговорить с ним.
Я представила себе Уотсона. Не знаю, что бы придумал Уотсон, какую работу он мог предложить ей? Насколько мне известно, в слугах мы не нуждались, да она и не была похожа на горничную, камеристку или еще кого-нибудь в таком же роде. Держалась она с достоинством и, пожалуй, даже сурово. Вряд ли это могло привлечь Уотсона.