Технокосм (Лазаревич) - страница 74

Я хотел бы особо подчеркнуть этот факт — обезьяны первоначально не были хищниками. Это были довольно добродушные и ленивые существа, основное занятие которых состояло в том, чтобы протянуть руку к висящему на ветке банану и положить его в рот. К счастью для Технокосма, это наследие тоже стало частью человеческой природы — лень человека не столь разрушительна, как бездумная агрессивность Velociraptor’а. Но с другой стороны, другую часть своей натуры человек всё же унаследовал у хищников — первобытных охотников. В частности, в отличие от обезьян, для людей, как и для всех прочих биологических видов, занимающихся охотой, стало характерно так называемое территориальное поведение. Территориальные виды рассматривают участки земли, на которых они охотятся, как свою собственность, и они готовы защищать эту собственность любой ценой. Мы ещё вернёмся к этому моменту, когда будем рассматривать происхождение частной собственности и национальных государств.

А пока я просто хочу обратить ваше внимание на тот факт, что в ходе своей эволюции человек прошёл довольно запутанный путь, и каждый участок этого пути вносил свой вклад в формирование человеческой природы, которая в конце концов превратилась в очень пёструю и противоречивую мозаику. При этом все эти разнообразные и противоречивые черты не просто смешивались в общем генофонде этого биологического вида, они смешивались в различных пропорциях в каждом отдельно взятом индивиде. И это ещё один факт, очень важный для нашего сегодняшнего рассмотрения: люди — разные. Они не просто разные, они очень разные. Разброс характеристик, наблюдаемых в человеческой популяции, настолько огромен, что мы легко могли бы набрать среди людей группу крайне неагрессивных индивидов, которые вполне могли бы ужиться в цивилизации с показателем выше пяти баллов на шкале «конкуренция–сотрудничество». Но, с другой стороны, мы так же легко могли бы набрать из той же популяции группу крайне агрессивных индивидов, которых можно было бы отнести к представителям цивилизации с показателем ниже единицы, если бы такие цивилизации могли на самом деле стабильно существовать. Широта разброса индивидуальных качеств, с которой мы столкнулись, исследуя человечество, совершенно беспрецедентна, что заставило некоторых из наших исследователей усомниться в применимости шкалы «конкуренция–сотрудничество» к земной цивилизации.

Несколько слов по поводу умственных способностей человека. Когда первобытные обезьяны вынуждены были перейти к охоте, новый образ жизни сразу же предъявил новые требования к их разуму. Отныне им нужно было уметь изготавливать орудия охоты и пользоваться ими, координировать свои действия на охоте и делить добычу после охоты. Это потребовало увеличения размеров головы, поскольку главный мыслительный орган землян — мозг — располагается именно в голове. Но это требование вошло в противоречие с размерами родовых путей самки, расположенными между ногами. До какой-то степени эволюции удалось решить эту проблему, увеличив расстояние между ногами самки (из-за чего нижняя часть её туловища приобрела характерные очертания, отличающие её от самца). Однако бесконечно увеличивать расстояние между ногами оказалось невозможно, поскольку это стало мешать самкам бегать и даже нормально ходить. А между тем всё усложняющиеся условия жизни требовали ещё большего увеличения размера мозга. Следующим эволюционным решением этой проблемы было рожать детёнышей практически недоношенными, пока у них ещё сравнительно маленькая голова. Это означало, что детёныши рождались совершенно беспомощными и неприспособленными к жизни, и требовался гораздо больший срок по сравнению с другими животными для того, чтобы их вырастить до более или менее самостоятельного состояния. При этом самка, как я уже упомянул, не могла нормально бегать и охотиться в силу особенностей своего анатомического строения, и она не могла прокормить сразу и себя и детёныша. Эволюционным решением этой проблемы стал сложный психофизиологический механизм, привязывающий самца-добытчика к одной самке на те несколько лет, которые необходимы для того, чтобы поставить на ноги родившегося младенца. Люди называют этот механизм по-разному: сексом, половым влечением, любовью, но суть его состоит в том, что люди практически постоянно испытывают влечение к особям противоположного пола. Но влечение это не имеет практически ничего общего с половым влечением всех прочих животных на Земле, поскольку у животных это влечение направлено исключительно на продолжение рода и возникает оно лишь в определённые периоды раз в год всего лишь на несколько недель. У людей же оно присутствует практически постоянно, и биологический смысл его состоит в том, чтобы дать самке возможность обольстить самца и заставить его обеспечивать её и её потомство в течение продолжительного времени. Всё это достаточно хорошо вписывается в общую картину жизни на Земле, для которой характерно использование одними живыми существами других живых существ в качестве ресурсов. Правда, в данном случае речь идёт не о пожирании, а об эксплуатации, т. е. паразитировании. При этом паразитирование носит двухъярусный характер: ребёнок паразитирует на матери, а та, в свою очередь, паразитирует на отце ребёнка.