Из этих трёх, из-за несколько ошибочного определения траектории движения планеты, одна сгорела при входе в атмосферу. Поверхности планеты достигли две наномашины. Одна упала в пустыню на горячий песок и вынуждена была прекратить дальнейшее выполнение программы в связи с отсутствием необходимых условий. Но последняя из наномашин, достигших поверхности, сорвала банк. Она упала в океан!
Первой включившейся подпрограммой была программа размножения наномашин. Когда в океане образовалось многокилометровое пятно из сотен миллиардов копий первоначальной наномашины, включилась следующая подпрограмма — программа строительства наземного (точнее, наво́дного) радиотелескопа. Миллиарды наномашин объединились в гигантскую фазированную антенную решётку и начали круглосуточно сканировать небо на частоте маякового сигнала, изначально установленной создателями Технокосма, выискивая характерную последовательность всплесков радиоизлучения, которая случайному наблюдателю показалась бы простыми радиопомехами. Эта последовательность также была задана много миллионов лет назад создателями Технокосма и намертво зашита в память всех наномашин, отправившихся в путешествие на кометах в дальние уголки Нашей Галактики.
Всего один оборот планеты вокруг оси — и радиотелескоп обнаружил на небесном своде этой планеты полдюжины точек, из которых шли слабые маяковые сигналы. Убедившись в том, что им есть с кем держать связь, наномашины перешли к следующей подпрограмме — строительства орбитального ретранслятора. Наномашины в океане снова начали ускоренно размножаться, и вскоре над океаном этой неизвестной планеты стал непрерывно подниматься к небу такой же бесконечный призрачный столб наночастиц, наделённых солнечными парусами, как и над океаном их родной планеты.
За пределами атмосферы столб разделился на две части. Половина частиц отправилась в свободное космоплавание в поисках новых комет. Другая половина продолжила подниматься, кружась вокруг луча, излучаемого радиотелескопом в океане, и отслеживая показания своих внутренних акселерометров. Наконец они поднялись до высоты, где центробежная сила движения по орбите уравновесила силу тяжести, т. е. до местной геостационарной орбиты. В точке пересечения геостационарной орбиты и идущего из океана радиолуча стало постепенно накапливаться гигантское многокилометровое облако из мириад наномашин. Когда вес его достиг многих сотен тонн, луч, идущий из океана, внезапно разделился на два луча, которые стали расходиться в разные стороны, оставаясь в плоскости геостационарной орбиты. Облако наномашин тоже разделилось на две неравные части, одна приблизительно в два раза больше другой, и они тоже начали следовать по орбите — каждая за своим лучом. Когда лучи разошлись градусов на шестьдесят, они остановились. Остановились и следовавшие за ними облака наномашин. Теперь они могли приступить к строительству. Меньшее из облаков слиплось в бесформенный комок диаметром почти в полкилометра, который начал вскоре обретать форму со множеством мелких деталей. Хотя конструкции эти и были бы во многом непривычны для земного наблюдателя (если бы таковой смог каким-то чудом оказаться здесь, на расстоянии 180 световых лет от Земли, за 319 миллионов лет до возникновения людей), они всё же подчинялись общим для всей Вселенной законам физики, и антенные диполи всенаправленных антенн и параболические тарелки антенн остронаправленных были вполне узнаваемы. Узнать назначение многокилометровых чёрных парусов, летевших в нескольких километрах от антенного хозяйства, при определённой наблюдательности тоже не составило бы труда — во время движения по орбите паруса всё время отслеживали направление на солнце, и наш гипотетический наблюдатель вскоре бы понял, что это — солнечные батареи, предающие выработанную электроэнергию на антенную станцию с помощью микроволнового излучения.