– У вас нет такой суммы. Убийство стоит в ценнике на первом месте.
– Я не убивала ее... вы... мистер Арчер. Я докажу свое алиби.
– Телефонное алиби легко подстроить.
– Я его не подстраивала, я не могла его подстроить. Я была здесь, в этой комнате. Спросите коридорную. Я выходила только днем. – Поэтому вы и говорите об этом так спокойно? – спросил я и потянулся к ручке двери.
Своей холодной рукой она сжала мою. Банкнота упала на пол, как увядший зеленый лист. Прижавшись к двери и часто дыша, Уна не заметила этого.
– Пойду, повидаюсь с коридорной, если она еще дежурит.
– Заказ принимал портье. Я узнала его по голосу.
– Хорошо, поговорю с портье. А потом мы разберем это дело детально.
– Без фараонов?
– Это зависит от вас. Посмотрим, насколько подтвердится ваша история.
– Нет, оставайтесь здесь. Вы не можете со мной так поступить.
Слова прерывались ее свистящим дыханием.
Я повернул ручку и потянул на себя дверь. Уна села около двери и беззвучно заплакала. Раскинув ноги и открыв рот, она смотрела на меня в убийственном красном свете, а я смотрел на нее. Она издала какой-то невыносимый звук, похожий на скрежет металла. Я закрыл тяжелую дверь, обрубив звук.
Портье, при виде меня, засиял от удовольствия. В его глазах я был счастливым путешественником, подруга которого снимала самый дорогой номер, носила леопардовое манто и, возможно, настоящие бриллианты.
– Я занимаюсь делами мисс Ларкин, – сказал я. – Могу ли я посмотреть на счет?
– Конечно, сэр.
Он достал из ящика стола за своей спиной большую карточку и доверительно склонился над полированной крышкой конторки.
– Надеюсь, мисс Ларкин не собирается проверять счет? Она очень щедро платит. Это помогает морально.
Его голос понизился до робкого шепота.
– Она, случайно, не из Голливуда?
– Удивительно, что она вам это сказала.
– О, она мне не говорила, я сам понял. Я узнаю настоящий класс. И, конечно, у меня был ключ.
Он указал овальным ногтем на верх карточки. Уна дала в качестве своего домашнего адреса отеля «Рузвельт» в Голливуде. Под адресом стояли только три строчки: двенадцать долларов за номер, уплаченные вперед, 3,25 за телефонный разговор и 2,25 за обслуживание.
– Она была здесь меньше полного дня, – сказал я мелочным тоном. – Три двадцать пять кажется многовато за телефонный разговор.
Его маленькие усики поднялись к самым ноздрям.
– О нет, все совершенно законно. Звонок был междугородный и совершенно личный. Я сам об этом позаботился.
– А разве вы это не всегда делаете?
– Нет, не всегда. Дневная телефонистка уходит в пять, а ночная приходит немного позже. Я сам был на связи, когда миссис Ларкин позвонила сюда.