Пришлось ехать к Сердецким, они обустроились на Васильевском острове. Дом их больше походил на крепость, обнесённую кирпичной стеной. С улицы виднелся высокий дворец с мраморными колоннами, небольшая белоснежная беседка, пруд с лебедями. Кучеряво живут, паны.
У ворот висел железный молоток с деревянной рукоятью. Я взял его и стал бодро выстукивать военный марш.
- Эй, есть кто живой? Отворяйте!
Приоткрылась маленькая форточка. Я увидел красное злое лицо:
- Пся крев! Кого ещё принесло? Хто там?
Глаза уставились на меня, оценили гвардейский мундир.
- Что тебе надо, служивый? - вопрос прозвучал на полтона ниже. - Не велено невесть кого пущать.
- Я капрал Измайловского полка Дитрих фон Гофен, начальник князя Тадеуша.
- Да ну?! - не поверил краснолицый. - Какой у нашего пана начальник может быть, окромя ридного батюшки.
- Сейчас как дам в морду, собака, если не откроешь, - предупредил я, зная насколько долго могут затянуться переговоры.
- Но-но, - послышался опасливый голос. - Не грозись кулаками, чай пуганные. Постой тут служивый, я за управляющим сбегаю. Ему решать.
Форточка захлопнулась.
- Беги быстрее, - крикнул я вдогонку, а сам настроился на долгое и томительное ожидание.
Ворота распахнулись. Я увидел управляющего - в расшитом золотом камзоле, напудренном парике, башмаках с блестящими пряжками. По бокам его стояли лакеи с мушкетами наперевес. Странная здесь манера встречать гостей. По глазам вижу - не рады.
- Прошу сказать, кто вы есть и откуда пожаловали? - важно произнёс управляющий.
Но в голосе его я услышал нотки испуга. Нет, что-то здесь не в порядке. Словно мой визит стал палкой, разворошившей муравейник.
- Я представлялся кому-то из слуг. Меня зовут Дитером фон Гофеном, я капрал лейб-гвардии Измайловского полка. Князь Сердецкий служит у меня в капральстве, - повторил я.
- Вы один?
- Разве не видно? Или сюда пускают только с ротой гренадер?
- Что вы! Простите.
Управляющий облегчённо вздохнул. Кажется, он принял меня за кого-то другого.
- Так я могу пройти? - настойчиво произнёс я.
- О, да, простите, господин капрал, - управляющий подал знак, и лакеи расступились. - Милости прошу...
'К нашему шалашу', - добавил в уме я. А 'шалаш' изнутри впечатлял больше, чем снаружи. Нет, трудом праведным таких палат не нажить, только надорвёшься.
Мы прошли по аккуратной аллее, посыпанной красным щебнем, добрались до крыльца дома. Управляющий угодливо распахнул дверь с зеркальными стёклами.
Я вошёл в богато обставленную переднюю, огляделся. Лепной потолок, картины в тяжёлых рамах, длинные светильники, мягкие диванчики. Откуда-то доносилось тиканье часов, скрип паркетного пола, эти звуки растворились в тягучей напряжённой тишине.