Кит поднялся на ноги, склонился над умирающим, все еще не веря, что это не очередной цыганский трюк. Но нет – это случилось на ирландском берегу, на родине его ирландского предка поджидала цыгана его судьба.
– Кит, ты не ранен? – Дженни подбежала к нему, обхватила руками. Мышцы его были до предела напряжены. – Кит!
Он обнял ее. Дженни била дрожь. Трудно сказать, что она чувствовала – только что пережитый страх, потрясение, счастье видеть его живым… Кит гладил ее по голове, ждал, пока она успокоится, и, когда она подняла лицо, нежно прильнул к ее губам.
– Кит, ты все еще любишь меня… – пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.
– Мне бы надо разозлиться на тебя за обман.
– Но ведь ты хотел, чтобы я…
– Нет, ты всегда останешься дурочкой! Ну неужели ты не поняла, что я хотел спасти твою жизнь, простофиля? Если меня арестуют, я не смогу уберечь тебя, и тогда остается одно – сыграть на слабости Карла к симпатичным мордашкам.
Дженни смахнула слезу.
– Давай не будем думать об этом до Лондона. Кит улыбнулся.
– Пора домой, любимая.
Кит остановился возле мертвеца, перевернул его, чтобы в последний раз взглянуть в лицо человека, которого он убил ради нее, Дженни. Уже второй на его счету. Третий, Карл Стюарт, слишком серьезный противник, но ставка в игре высока. Итак, его ждал последний поединок, где силы их будут явно неравны.
Дженни боязливо наблюдала за Китом, ожидая вопросов, но их не последовало, и на душе у нее полегчало. Кит, видимо, решил, что Мануэль явился сводить старые счеты и Дженни тут ни при чем.
Июль подходил к концу, но было еще очень тепло, когда «Калина» по Темзе вошла в Лондон. Среди роскошных кораблей его величества «Калина» выглядела старой убогой посудиной, хотя матросы долго надраивали палубу и даже обновили позолоту на высоком юте видавшего виды торгового корабля, доставившего в Лондон товар со всех четырех сторон света.
Чем ближе к Уайтхоллу, тем тяжелее становилось у Дженни на душе. Она так нервничала, что не могла вволю насладиться ни нарядными зелеными лужайками, простиравшимися по обеим сторонам реки, ни тем более достопримечательностями древней столицы, изрядно, впрочем, попорченными Великим пожаром. Вот-вот должна была решиться судьба Кита Эшфорда, а значит, и ее тоже. Кит постоянно заверял ее в том, что бояться не стоит, но его угрюмая серьезность выдавала истинное настроение – он был совсем не таким уверенным в положительном исходе дела, каким хотел казаться. То, что Карла прозвали Веселым монархом и земля полнилась слухами о его незлобивой натуре, не внушало оптимизма. Дженни догадывалась, что Карл умеет быть беспощадным.