– Мне велела Рейвен, – ответила Фэнси. – Я доверяю ощущениям сестры. Она умеет заглядывать в будущее.
Степан не сомневался, что она не передумает. Признавая свое поражение, он взял лист и вытянул руку.
Фэнси отошла на десять шагов и вытащила из кармана рогатку. Потом шарик. Прицелилась, и шарик полетел в сторону князя.
Силой удара лист выбило из его руки.
– Ты в него попала!
И совсем ни к чему было говорить это с таким чертовским облегчением.
– Вижу, что попала. Положи яблоко на голову.
Дерзкая девчонка хочет, чтобы он доказал свою любовь с помощью этого дурацкого яблока? Степан аккуратно пристроил яблоко на макушке.
Что ж, он докажет любовь, рискуя собственной головой.
Фэнси понадеялась, что не заденет его.
– Закрой глаза на всякий случай.
– Что значит «на всякий случай»?! – Яблоко упало с головы.
Фэнси ободряюще улыбнулась:
– Я пошутила.
Непохоже, что она его убедила, но Степан все же поднял яблоко из травы. Только любовь заставила его снова положить его на голову.
Фэнси изучающе смерила взглядом разницу в высоте между своей вытянутой рукой и макушкой Степана, вытащила из кармана шарик и положила его на резинку.
Вжжжжж! Шарик полетел в сторону князя. Яблоко свалилось с его головы.
Почувствовав, что яблоко упало, Степан открыл глаза и поднял его. Шарик проделал в нем дырку.
– Я знал, что у тебя получится!
– Не двигайся. – Фэнси торопливо подошла к кусту и отломила веточку. Вернувшись к князю, она вложила ее в его ладонь. – Встань боком и зажми веточку губами. Я отойду…
Степан откинул назад голову и разразился хохотом, потом швырнул веточку на землю и пошел к особняку. Фэнси поспешила за ним.
– Ты куда?
– Хочу умыться перед ленчем.
– А кто же будет держать веточку?
Он снова расхохотался.
– Ты что, не любишь меня?
– Люблю. Но веточку пусть держит кто-нибудь другой.
Боже, как страшно ей было ночью!
Рейвен прошла по коридору до спальни Софии и подтянула белые лайковые перчатки. Она всю свою жизнь спала в одной комнате с сестрами и никак не могла привыкнуть спать отдельно.
Постучавшись, Рейвен вошла в комнату и замерла. Вместо того чтобы одеваться к балу у Уинчестеров, София и Серена играли в карты. Паддлз, лежавший на кровати, приветственно завилял хвостом.
– Вы не одеты. – Рейвен утверждала очевидное. – Герцогиню хватит удар.
– Мачеха позволила нам остаться дома, – сказала Серена. – Голубушка София пишет мой портрет, и мне не до светской жизни.
– Это нечестно, – расстроилась Рейвен.
– Не расстраивайся, – утешила ее София. – Мачеха пригласила к обеду на следующей неделе нескольких джентльменов, чтобы мы с ними познакомились.