– Князю нужна жена, а его дочери – мать, – произнесла Фэнси. – Не тяни слишком долго, а то он, чего доброго, начнет искать другую.
– Обещаю. – Белл подтолкнула Фэнси к зеркалу. – Ты выглядишь как настоящая принцесса!
Фэнси впилась взглядом в свое отражение. Она и вправду выглядела как принцесса.
Облегающее фигуру платье, сшитое из шелка и кружев, с изящным вырезом и длинными рукавами в форме колокола. Черные волосы, каскадом ниспадающие на спину, прикрыты фатой, которую удерживает венец из оранжевых цветов.
«Что-то старое, что-то новое. Что-то заимствованное, что-то голубое».
Фэнси помнила об этом старинном суеверии и позаботилась о себе. Новое платье. Голубые подвязки, позаимствованные у жены Рудольфа. Кружевной носовой платочек матери, привезенный из Франции так много лет тому назад.
– Этот грим – твой, – сказала Фэнси сестре. – Когда вернусь к работе, я куплю себе новый.
Белл удивленно посмотрела на нее.
– А князь тебе разрешил?
Фэнси ужасно разозлилась. Да почему все считают, что ей требуется разрешение мужа?! Вот они удивятся, когда он профинансирует оперу, а она будет петь «Девушку из Милана». Пэтрис Таннер еще этого не знает, но ее дни в качестве примадонны практически сочтены.
Тут дверь распахнулась.
– О, дорогая моя, это недовольное выражение лица лучше оставить здесь! – произнесла герцогиня. – А не то князь сбежит через черный ход.
Белл хихикнула. Фэнси изобразила улыбку, но гнет нахлынувших проблем – неопределенность с карьерой, брак с джентльменом из высшего общества, первая беременность – сильно действовал ей на нервы.
– Думай о счастье, милая. – Герцогиня взмахнула рукой, как крестная из сказки: – Счастье, счастье, счастье…
Полчаса спустя Фэнси стояла рядом с отцом у входа в церковь на Гросвенор-сквер. Две сотни ближайших родственников и друзей семейства Инверари заняли все скамейки. Церковь освещалась сотнями свечей, на стенах плясали тени.
– Если эта свадьба считается «скромной», – прошептала Фэнси, – я съем свою фату.
– Рокси обожает устраивать грандиозные мероприятия, – ответил ей герцог. – Посмотри, как она ведет твоих сестер к переднему ряду.
– Они напоминают мне утят, идущих за мамой-уткой.
Отец приподнял ее подбородок и заглянул в фиалковые глаза, так похожие на глаза ее матери.
– Как бы мне хотелось, чтобы Габриэль тебя сегодня видела!
Он и в самом деле любил ее мать. Теперь никто не убедит ее в обратном.
– Я люблю тебя, папа. – Голос Фэнси дрогнул.
– Я всегда тебя любил и всегда буду любить, – ответил отец. – И не важно, как сложатся обстоятельства, но для тебя всегда есть место в моем доме.