– Нет!
Она опустила глаза. Голова Эбби тряслась сейчас еще заметнее. Конар сжал ее руки, желая хоть чем-то помочь и не в состоянии разгадать причину ее страхов. Где грань реальности и фантазии?
– Эбби, письмо может…
Она взглянула на него.
– Письмо пропало.
– Понимаю.
– Нет, ничего ты не понимаешь! Ты не принимаешь меня всерьез, как и Эдгар, и даже тот въедливый полицейский, которому я позвонила. Я… я…
Она внезапно замолчала, пытаясь облизать пересохшие губы.
Он не выдержал и крикнул:
– Эдгар!
Эбби схватила его за руку.
– Нет!
– Эбби! Ты разволновалась. Нужно принять лекарство.
– Тогда эти люди… люди, которые притаились в стенах, начнут разговаривать. Ты не веришь мне.
– Эбби, мы можем поговорить позже. Когда ты отдохнешь и будешь чувствовать себя получше.
Появился Эдгар. Эбби кивнула и опустила голову.
– Оно было украдено, понимаешь… – Она понизила голос до шепота. Потом снова взглянула на него. – Письмо стащили прямо из моей сумочки, и я не успела что-то предпринять.
Пятница по договоренности была его выходным днем. Впереди открывалась заманчивая перспектива – целых три дня отдыха. Долгий уик-энд, заработанный годом бесконечной работы, зачастую и в неурочное время.
Услышав звонок телефона, Лайам насторожился. Он уже хорошо усвоил: если звонит телефон – жди неприятностей.
Под окном на стоянке поджидал джип, нагруженный всякой всячиной, необходимой для трехдневного отдыха: принадлежности для рыбалки, переносной холодильник, спальник, палатка и многое другое. За что он любил Лос-Анджелес, так это за возможность уехать из города и уже через пару часов оказаться на природе, причем в совершенно безлюдном месте.
Телефон звонил и звонил. Он поднял трубку.
– Алло?
– Лайам!
– Слушаю, капитан. – Он узнал голос.
– Слава Богу, что я застал тебя!
– Что случилось?
– У нас убийство.
На их территории убийства случались нередко. Что ни говори, а графство Лос-Анджелес не самое спокойное место на земном шаре. У них в отделе было достаточно полицейских, но он знал, что в таких случаях капитан Риггер предпочитает прибегать к его помощи.
И очень часто свидетели, не желая того, уничтожали улики. Такое могло случиться даже с опытным офицером, который первым оказывался на месте преступления.
Лайам Мерфи служил в полиции уже добрый десяток лет. Он пришел сюда сразу после колледжа вопреки желанию родителей, которые прочили ему карьеру юриста. Отработав несколько лет в участке, он стал детективом. И с тех пор работал в отделе убийств.
Какой-то момент он печально смотрел на свой джип, затем отвернулся. Он знал свое дело. Не только знал, но и был ему бесконечно предан, и его личная жизнь постоянно терпела фиаско. Его свидания часто прерывались, и он прямо из постели спешил в морг.