Оставшись одна, Мария бессильно присела на нагретый полуденным солнцем камень, глядя в ту сторону, куда уходила, петляя меж камней, старая дорога, больше похожая на засыпанную песком и заросшую желтоватой, пожухлой травой тропу.
Сердце матери билось болезненно, глухо. Где‑то там сейчас была ее Оля… В голове не укладывалось — неужели пришла пора? Как же ее девочка, что топотала розовыми пятками по теплому уютному двору, вдруг выросла и сейчас сидит внутри этой жуткой, непонятной шагающей машины? На секунду в душе Марии шевельнулась обида, злая растерянность, направленная в мыслях на мужа, — как мог Николай позволить ей идти туда? Почему Оля, а не кто‑то другой?
На глаза матери навернулись слезы.
Она до рези вглядывалась в горизонт, ожидая появления этих проклятых механических фигур.
Время текло медленно… так медленно, что каждая минута уничтожающего душу ожидания превращалась в час…
Истребители, промелькнув над головой, больше не возвращались. Солнце уже перевалило за полдень, и от склона ущелья на тропу легли постепенно удлиняющиеся тени.
Наконец, совершенно измучившись, Мария внезапно увидела их.
Сначала это был яркий блик света, солнечный зайчик, что вспыхнул и погас в нескольких километрах от входа в ущелье, среди руин старого, заброшенного поселения.
Она вскинула руки, прижала их к груди…
— Господи, Оленька, только бы это была ты… — едва слышно шептали ее губы.
Словно насмехаясь над тревогой матери, блик больше не появлялся, сколько ни вглядывалась она в серые, унылые контуры полуразрушенных временем зданий.
Потом он внезапно появился вновь, но уже совершенно не там, и, присмотревшись, Мария поняла, что это совсем другая машина. Солнце отражалось от лобового стекла мчащегося на бешеной скорости «Волмара».
Попав в теснину старых городских улиц, машина несколько сбавила скорость. Мария машинально посмотрела на часы. Три часа пополудни…
Рано… Рано еще и для Вадима, и для Оли…
Тогда откуда взялся «Волмар» и чей блик видела она несколько минут назад совсем в другой стороне, у окраины руин?..
Сердце Марии надсадно ухнуло.
Что‑то получилось не так, как планировалось. Да и смешно… глупо было надеяться, что все сложится удачно… Это был порыв отчаянья, душа, измотанная тревогой, уже отказывалась верить в благополучный исход…
Не в силах стоять на месте и ждать, Мария медленно пошла вперед, туда, где старая, местами обвалившаяся дорога резко уходила вниз, вливаясь в улицы разрушенного поселка.
Подойдя к краю своеобразного склона, который вместе с дорогой утекал вниз каменистыми осыпями, она глянула на панораму разрушенной временем окраины поселка и едва не закричала, каким‑то чудом успев зажать рот ладонями.