Но Глеб Арнольдович, глядя на него, вдруг стал задумчивым и грустным:
– Ты почти угадал. После этой трапезы наши организмы будут отдыхать от истязаний над ними. Но, к сожалению, ничего вечного не бывает. Все подвластно времени. Только мыслящая природа вечна и всесильна…
– Глеб Арнольдыч, почему мы лишь вдвоем в такой день? – Кукушкину захотелось развеселить учителя. – Где музыка, танцы, женщины, в конце концов?
– А мне, кроме тебя, никого и ничего не надо. У меня есть все, кроме того, что есть у тебя в изобилии… Кстати, Василек, как ты живешь? Чем занимаешься, кого любишь?
– Если честно, то еще точно не определил, что я больше люблю: жизнь в себе или себя в жизни! – хмыкнул Вася. – Но одно знаю точно: свобода для меня превыше всего. В детстве, как и многие ваши нормальные ученики, я мечтал о далеких полетах на другие планеты. Но потом… – махнул он рукой и умолк.
– А какие у тебя отношения с наукой? – после длительной паузы осторожно поинтересовался Глеб Арнольдович.
– Из университета ушел с третьего курса. По собственному желанию одного преподавателя. Впрочем, другим я всегда объяснял свой уход тем, что мне надоело протирать на студенческой скамье последние брюки, тогда как другие их меняют почти каждый день.
– А на самом деле?
– На самом деле я бросил учиться из-за принципиальных противоречий между жизнью и наукой, – серьезно сказал Вася, незаметно наблюдая за реакцией учителя. – Да, Глеб Арнольдыч, жизнь – это сложнейшая штука. Она часто отвечает на такие вопросы, где наука попросту бессильна…
– Любопытно, любопытно, – Гринко был заинтригован.
– Вот, например, что обозначают слова: дуракам законы не писаны? Но один компьютер, уверен, не сможет ответить, кто же они такие, эти дураки, а жизнь – пожалуйста. Или еще вопросик: можно ли из мухи сделать слона? Во всех научных книгах в один голос говорится, что это невозможно. А жизнь отвечает просто и ясно: долго ли умеючи! А вот вопрос практический: можно ли сделать так, чтобы один работал за двоих? Какая-то кибернетическая машина не утерпела и ответила: это смешно! А жизнь принципиально возразила, что это совсем не смешно, а даже наоборот – кому-то это очень нужно.
Гринко искренне рассмеялся, Вася же был доволен, что смог развеселить учителя. Шутя и иронизируя над своей прошлой жизнью, он продолжил рассказ.
…Уже на первом курсе университета Вася для себя решил, что такая наука ему не нужна. С тех пор его фамилия часто появлялась на доске объявлений, и он стал известным человеком в вузе. Ему удалось прочно захватить лидерство по пропускам лекций и семинаров. И хотя учиться ему было очень легко, на второй курс перешел со скрипом.