Бе-ги, бе-ги, берегись, убегай, спасайся: угрожающе стучали копыта о подмерзшую землю.
Чужой, ненавистный, враждебный: шелестел лес.
Чувство самосохранения вопило о необходимости убегать, прятаться, спасаться. Еще немного, и я бы, наплевав на приказ Тиана, сиганула бы с Ворона и умчалась в чащу. Опасности леса казались мне намного менее страшными по сравнению с синеглазым наемником.
Да что со мной такое, в конце концов?!
Куда он меня везет?
Ну, зачем, зачем я согласилась с ним ехать?
Ох, Тиан, если бы ты знал…
— Боишься? — прозвучал над моим ухом насмешливый голос наемника. Как он догадался?! — Не беспокойся, с Ворона не свалишься, да и я удержу.
Меня словно водой окатило. Удержит он!
Не утешение это, а угроза. Не надейся, баньши, не спрыгнешь. Не убежишь, не спасешься…
Бред. Не мог он догадаться.
Я выпрямилась, расправила плечи. Чтобы Старшая сидела в седле перепуганным мышонком?!
— Я ничего никогда не боюсь, — процедила.
— Тогда держись. — Кольд хмыкнул.
Он что-то шепнул — я не расслышала, — тронул поводья…
О, Сти-ихи-и!!! Нельзя же та-ак!
Деревья по сторонам тропинки слились в сплошную серо-коричневую полосу, нависающие ветки исхлестали бы в кровь мое лицо, если бы Кольд не заслонил меня рукой. Да что Ворон за животное такое, что по паршивой лесной тропинке бежит быстрее, чем обычная лошадь по ровной дороге?!
О, Ткачиха, прости за все, приказывай, что только захочешь, только сделай меня обратно баньши! Не могу я быть человеком!
В деревню мы прискакали за считанные минуты.
— Правда не испугалась? — уточнил наемник.
— Нет, — процедила я сквозь зубы.
— Тогда разожми пальчики, красавица, — елейно пропел Кольд.
— Что? — не поняла я. Наемник встряхнул рукой, которой удерживал меня в седле… Я только сейчас заметила, что вцепилась в него что есть силы. — Прости.
— Ничего страшного, — любезно ответил Кольд, потирая руку. — Ну и хватка у тебя, красавица!
— Я просила меня так не называть, — огрызнулась я.
Кольд помог мне спуститься и спрыгнул сам.
— Люди обычно неприятной правды не любят, а не наоборот, — как бы между прочим, заметил он.
У меня язык чесался заявить, что я не человек вовсе, но кое-как удалось сдержаться. Наверное, потому, что Кольд отвернулся и пошел по деревенской улице, и мне пришлось его догонять. Ворона наемник, как всегда, привязать нигде не удосужился.
Ощущение опасности, преследующее меня, пока мы ехали, в деревне усилилось стократ. Да что со мной такое?
— Здорово, матушка! — остановил Кольд какую-то дряхлую старуху, еле бредущую мимо нас по улице. — Чего это ты мимо идешь, не здороваешься? Али не узнаешь?