— Видишь ли, миллионеру не страшно появиться в обществе в драном свитере — это никого не введет в заблуждение. Так и я… Мне не страшно впасть в дурь. Меня простят.
— Ты меня осуждаешь, — проговорила Валя.
— Упаси боже! — воскликнул Овсов и, поднявшись со стула, обнял девушку. — Я просто балдею от того, что ты не подлаживаешься, не стараешься выглядеть лучше, а ведешь себя так, как считаешь нужным. А то, как ты относишься ко мне… Вообще повергает меня в глупый восторг.
— Ну, спасибо, — Валя сделала попытку освободиться из его объятий.
— Валя, — проговорил Овсов, и в его голосе при желании можно было услышать и укор, и призыв к благоразумию, и раскаяние, и объяснение в любви.
— Ладно, замнем для ясности, — сказала она несколько грубовато, но легко. И оба перевели дух — опасный порог в разговоре благополучно миновали. Уже выходя, отодвинув простыню в сторону, она обернулась. — Звони своему прокурору. Он тут нам такое устроит…
— Да ты в него влюбишься! — рассмеялся Овсов.
— Вот и я о том же, — несколько не в лад, но с вызовом ответила Валя. Дверь из ординаторской хлопнула за ее спиной сильнее обычного. «Делай что хочешь, дурак старый!» — так примерно понял этот хлопок Овсов и был не слишком уж далек от истины.
— Как будет угодно, — пробормотал он и, уже не колеблясь, набрал номер телефона. — Павел Николаевич? Рад приветствовать. Овсов.
— О! Овсов! — Пафнутьев, кажется, готов был шумно радоваться каждому человеку, который появлялся перед ним, писал ему, звонил или просто встречался на улице. — Что-то давно тебя не видно, не слышно? Все латаешь, штопаешь, долбишь, пилишь, а? Признавайся, Овсов! Кайся!
— Что делать, Паша… Что делать…
— Но сам-то — жив, здоров, бодр, влюблен?
— Местами, Паша.
— Какая-то в тебе безутешность, Овсов! Чует мое сердце — не зря позвонил, не по велению сердца, а? Корысть какая-то в твоем звонке прослушивается, а?
— Заглянул бы как-нибудь, а, Паша?
— Загляну. Обязательно. При первом же удобном случае. Как говаривал какой-то наш вождь — пренепременно.
— Сегодня бы и заглянул.
— Есть о чем поговорить?
— Найдется.
— Ишь ты! Я начинаю волноваться, Овсов!
— И правильно. Зайди, Паша… Познакомлю тебя с одним человеком.
— Твой клиент?
— Можно и так сказать.
— Как звать-величать клиента? — спросил Пафнутьев напористо, Овсов даже представил, как тот придвинул к себе чистый лист бумаги и взял ручку.
— Понятия не имею.
— Не понял? — удивился Пафнутьев. — Ты хочешь познакомить меня с человеком, о котором сам…
— Да, Паша. Да. Зайдешь?
— Дай подумать… Я сейчас большой человек, мне нельзя вот так с бухты-барахты… У меня все по часам расписано… А знаешь, я прямо сейчас и подъеду. Годится?