Именно вот это и ни к чему! Он, Иван Каргин, не маленький, чтобы за дядю прятаться!
Но чувство благодарности было так велико, что не позволило обиде окрепнуть, мгновенно смяло, опрокинуло ее, и Каргин ответил непривычно мягко:
— Не надо, Костя… И спасибо…
Пилипчук, словно думая, как ему следует поступить, помешкал еще несколько минут, потом решительно поднялся, даже сделал первые шаги, но все же остановился и сказал внятно, четко:
— Я не прощаюсь. Понял, Иван?
— Ага… А вообще-то… Ты не переживай. Стрельба начнется — сразу в норму войду…
6
Прошла растерянность первых дней, когда, уйдя в лес, Виктор вдруг оказался старшим над всеми недавними жителями Слепышей, — вернулись былое спокойствие и уверенность. Теперь он, свалив все хозяйственные заботы на Груню, только и думал о том, как бы побольнее куснуть фашистов. Теперь он уже точно знал, что они с Афоней не способны свершить что-то особо, выдающееся, значит, надо делать посильное. Обязательно делать, и как можно чаще! И они повадились ходить на тракт, по которому в последнее время даже ночами шли колонны вражеских машин с солдатами или самыми различными грузами. На двадцать и даже тридцать километров от своего лагеря уходили. Вот и сегодня залегли в ельнике у того же тракта. Уже третий час лежали, а единственное, что увидели, — семь порожних грузовиков, которые, пластая ночь на куски лучами фар, прошумели куда-то на запад. В самом начале ночи это было. И с тех пор никого и ничего. Но они, покуривая поочередно в рукав, чтобы даже искорки со стороны кто не заметил, терпеливо лежали под облюбованными елками. И молчали: о чем говорить, если все, что может сегодня произойти, не только обговорено до последней мелочи, но и отработано в прошлые разы?
А к разговорам о чем-то постороннем, к сегодняшнему делу не относящемуся, душа не лежала.
И вдруг тракт пересекли две тени и остановились буквально в нескольких метрах от того места, где лежали они.
Виктор с Афоней без слов и жестов поняли друг друга и бесшумно поползли к тем, которые теперь беспечно стояли посреди маленькой полянки то ли в ожидании еще кого-то, то ли просто так, отдыхая или гадая, куда направиться. Подползли к ним так близко, что неизвестные оказались вовсе рядом — шагни вперед и ударишь автоматом. Тогда Виктор тихо сказал, сказал спокойно и так весомо, что те обязательно должны были понять главное: если ослушаются, расплата последует незамедлительно:
— Бросить автоматы.
— И побыстрее, — добавил Афоня с противоположной опушки полянки.
Минутное замешательство — и два автомата, чуть звякнув, упали на землю.