Костры партизанские. Книга 2 (Селянкин) - страница 69

Конечно, появилась мысль, что этот список — вернее, копию с него — хорошо бы с Нюськой переслать хотя бы Виктору и наказать, чтобы занялся перевертышами, но он прогнал ее, эту мысль, прогнал потому, что решил действовать наверняка и без спешки, которая очень часто губит, казалось бы, самое верное дело.

Так хотелось поскорее постичь все тайное, что почти до первых петухов засиделся в своем кабинете. Только стал собираться домой, чтобы отоспаться за все прошлые ночи и Нюське рассказать обо всем, что стряслось с ним за этот день, в кабинет заглянул дежурный полицай и выпалил:

— Пан Золотарь велели доложить, что на тридцатом километре неизвестные злоумышленники сожгли две автомашины, а водителей убили!

Василий Иванович прикинул, что только круглый дурак будет часами ждать полицию на месте диверсии, и поэтому приказал:

— На машине немедленно отправить туда десять полицейских. Пусть прочешут местность.

Через несколько минут, взревев мотором, машина пронеслась мимо окон. И тотчас же в кабинет вошел Золотарь. Был он хмур, неразговорчив. Не спросив разрешения, сел на стул, стоявший в простенке, и замер, втянув голову в плечи. Только после большой паузы, показавшейся Василию Ивановичу бесконечной, Золотарь сказал, словно насилуя себя:

— Напрасно изволите беспокоиться сами и людей дергаете. Такое у нас почти каждую ночь случается. Даже господин комендант приказали теперь его по таким пустякам не тревожить… А вы спрашивали, как мы сутки планируем… Ночь вздрагиваем, а днем отсыпаемся или в какой карательной акции участвуем.

Откровенность Золотаря — единственная радость за весь день. И невольно подумалось, что, возможно, эти сожженные машины — работа Виктора с Афоней: они мастера на подобные штучки.

Так подумал Василий Иванович, но радости своей ни словом, ни жестом не выдал.

Потом, и вовсе под утро, доложили, что в деревне Куцевичи по неизвестной пока причине возник пожар, во время которого сгорел дом старосты. Со всеми надворными постройками и живностью.

Снова молча хрустел пальцами Золотарь, а Василий Иванович, в душе ликуя, приказал и туда выслать группу: чем больше будут издерганы полицаи, тем лучше.

Солнечные лучи уже ласкались к высоким белым ниточкам облаков, когда новый начальник полиции в сопровождении Генки все же пошел домой, не к свояку деда Евдокима, а в собственный пятистенок. Уже у самого дома, когда стал прекрасно виден полицай, дежуривший у крыльца, Генка сказал вполголоса:

— Я, конечно, человек маленький, в политике, можно сказать, совсем не разбираюсь… Однако осмелюсь заметить, если будет на то ваше желание, смогу сварганить бабу и помоложе…