Она раздраженно тряхнула головой.
- Будь ты проклят! Неужели ты хоть раз в жизни не способен признать свою неправоту? Хотя бы раз!
- Эллен, - пробормотал он и, тут же осознав, что впервые за сорок лет произнес ее имя вслух, впал в некое подобие ступора. Потом вздохнул и начал снова: - Ты просишь меня предать мои принципы, все, что я отстаивал, разрушить собственными руками построенное мной...
- Да пропади они пропадом, твои принципы! - выкрикнула она. Переживешь! Человечеству твои принципы не по карману! Пойми, мы говорим о жизни. Если ты все еще жив, всякое может случиться. Кто знает, какую роль ты можешь сыграть в нашей судьбе, глупый упрямый кретин! А вдруг именно от тебя зависит все? Если проживешь еще немного, разумеется. Мертвый - ты всего лишь труп с принципами. Конец истории!
- Эллен... - повторил он, но она нетерпеливо отмахнулась, явно не желая ничего слышать.
- В смерти нет ничего благородного, Чарли, - свирепо прошипела она. И ничего романтичного. Представь, сколько всего ты мог бы сделать в оставшиеся годы! Думаешь, что смертью докажешь свою правоту и, отказавшись выбрать жизнь, останешься в памяти потомков чистым, принципиальным и возвышенным? Она подалась к нему, плотно сжав губы.
- Ну так вот, выглядишь ты последним дерьмом, Чарли. Поизносился. Разваливаешься прямо на глазах. Ты кончаешься. И, повторяю, в этом нет ничего благородного. Мышцы дрябнут, волосы выпадают, соки высыхают. От тебя плохо пахнет.
Цудак залился краской стыда и отвернулся. Но она неумолимо подвинулась еще ближе.
- Какое уж тут благородство! Это просто глупо! Ты же не отказываешься чинить машину, пробежавшую много миль. Ремонтируешь, зовешь жестянщика, красишь, заменяешь фабричные детали и при необходимости разбираешь по косточкам и собираешь заново. И она бегает. Потому что иначе на ней далеко не уедешь. И кто знает, как далеко она сумеет тебя завезти?
Цудак едва не забился в угол. Но Эллен не унималась
- Продолжаешь воображать себя Фаустом, а Баки Бага - Мефистофелем? Или твое эго раздулось настолько, что в ход пошли такие герои, как Иисус и Сатана? Но все не так уж просто. Может, самый верный моральный выбор поддаться искушению, а не бороться с ним. Совсем не обязательно играть по старым правилам. Быть человеком может означать только то, что пожелаем мы!
Очередное озеро тишины разлилось вокруг, и они оказались на самом дне - достаточно глубоко, чтобы утонуть. Наконец она тихо спросила:
- Ты что-нибудь слышал о Сэме? Чарлз пошевелился, потер лицо руками.
- Ничего. Вот уже много лет. Ни слова. Не знаю даже, жив ли он еще.