Девочка выбирает из корзинки с бусинами и пуговицами спелую землянику и ест.
Дождь за окном. Сплошная пелена.
Стекло разбивается. Подоконник заливается водой.
Девочка вытряхивает корзину на пол. Подбирает последнюю землянику.
Вода на полу. Девочка лежит и смотрит в потолок. Вода поднимается.
Пуговицы и бусины остаются на дне. Вода поднимает девочку и пустую корзину.
Девочка вдруг совершенно голая.
Переворачивается, ныряет бесшумно, уходит под воду.
Вода неподвижна. Она стоит высоко, почти касаясь люстры. Что на дне, не видно. Вода темна.
Звонок. Соседи звонят в дверь. Их фигуры неотчетливы.
Такое странное кино я видел впервые. Оно было цветное. И тянулось долгих десять минут – целую часть. То, что я описал, и на минуту не хватит. Так что можете представить.
Часть кончилась. В зале стало светлеть. Я все еще не понимал, что же увидел. Мужчина и молодая женщина бросились к приборам. Она вынула из кармана вязаной кофты блокнот и карандашик и стала записывать показания.
Опутанная проводами женщина сидела неподвижно. Мужчина с краю взъерошил волосы вокруг лысины. Молодая женщина о чем-то тихо говорила с мужчиной в очках.
Он подошел к лысому и что-то сказал ему. Лысый повернулся ко мне, махнул рукой. Им пришлось подождать, пока я перематывал пленку.
Затем мы вновь смотрели, как девочка выбирает из бусин и пуговиц землянику…
Они просмотрели пленку еще два раза. Затем освободили пожилую женщину.
Ушли. Свет в зале погас.
Я перемотал пленку. Спрятал в коробку. Выключил проектор. Выпил воды из-под крана. Сел за стол. Включил лампу.
Долго я так просидел, но телефон в конце концов грянул.
– Все в порядке? – спросил тот же голос.
– Да.
– По коридору налево будет лестница, спуститесь на первый этаж в фойе. Там увидите вход в столовую.
Мне дали борщ, котлеты с гречкой, компот. Я устроился у окна.
Столовая была небольшая, светлая. За окошком раздачи весело гремела посуда. На чистых квадратных столиках стояли приборы с горчицей, солью, перцем, стаканчики с салфетками. Компания из зрительного зала сидела за отдельным столом. Лысый говорил довольно громко:
– Я не развожусь, потому что мне лень. Я вообще в быту абсолютно не в состоянии что-либо активно делать. Я пассивен. Я только на съемочной площадке загораюсь.
Похоже, что молодая женщина его не слушала. Она задумчиво ела картошку со шкварками. Мужчина в очках смотрел на нее и тоже вряд ли слышал лысого.
Несмотря на недюжинную природную смекалку, я долго не мог сообразить, что за странные куски показываю людям в маленьком зале.
Зачем опутывают проводами человека в отдельно стоящем кресле (в этом кресле побывал и рабочего вида паренек, и старик, смахивающий на белогвардейца из фильма, и еще несколько человек самого разного рода). Мужчина и женщина с кофром оставались все те же. Лысый приходил с ними не всегда.