Любила ли она меня? На этот вопрос я никогда не мог ответить точно.
Ее кожа была соленой и пыльной. Шершавой. Левой рукой я проник под юбку. Стянул трусы с левого бедра, потом с правого. Спустил на колени, вдыхая запахи пота и бензина. Она раздвинула, насколько позволяла ткань, ноги.
Фонарик упал на землю и потух. Мы снова исчезли друг для друга.
Теперь она стала для меня плотью, пульсирующей между пальцев.
Превратилась в холодную мякоть, которую я мял правой рукой. В кожу под моими губами. В дыхание, долетавшее сверху.
Массируя и лаская ее тело, я посмотрел на небо, где все так же медленно, как снег, падали звезды. И, раздвинув ягодицы, засунул палец в задний проход.
19
Первый год после свадьбы мы с женой любили сравнивать наше прошлое.
По месяцам, с точностью до праздников и каникул. До улиц, по которым ходили, и кинотеатров, где смотрели “Кинг-Конга” и
“Человека-невидимку”.
Сопоставляя факты, я с удивлением понял, что жизнь, на первый взгляд такая пестрая и хаотичная, состоит из тесных тамбуров, переходов.
Узких коридоров, где мы из года в год топчем одни и те же шкурки от семечек.
“Это как два чертовых колеса, которые вертятся рядом”. – Она делала, как на физкультуре, “мельницу”.
“И ничего не видят”.
Тогда же я поймал себя на чувстве грандиозной утраты. Как будто мы переехали на новую квартиру, а барахло забыли. И начал скучать по вещам, которые нас окружали в юности. Они были неказистыми, эти вещи. Некрасивыми. Но живыми, теплыми. А теперь на смену пришли другие. Яркие и пустые, холодные. Не вызывающие привязанности или приязни.
К тридцати пяти годам мы ясно ощутили чудовищную пустоту, которая образовалась на месте прошлой жизни. Провал, пропасть. И что заполнить ее нечем. Как будто гигантская волна унесла целый мир.
Оставив на берегу яркие бессмысленные обломки.
И нас вместе с ними.
Страшно сказать, но даже города, в котором мы выросли, не осталось.
Тогда в каком-то веселом угаре мы стали составлять список исчезнувших предметов. Вещей, до которых так часто дотрагивались наши руки. Нам казалось важным воскресить тот мир. Зафиксировать, пока из пальцев не ушла последняя тактильная память. Вернуть часть тепла, которое каждый из нас отдает вещам в детстве. Заполнить пустоту, которая нас сжигала.
Мы занесли в список молоко в треугольных пакетах и стеклянные призмы с краниками.
Стакан с водой, где лежала ложка для соли, – размешивать в томатном соке.
Деревянные ящики из-под яблок – в кольцах стружки.
Я вспомнил оберточную бумагу с опилками – ее сворачивали в конус для крупы или песка.