Проклятая нищета, впервые подумал он. Она выжидающе смотрела на него. Он молчал.
— Ведь ты живешь один, я звонила твоему управляющему.
Он с удивлением вскинул глаза на нее, не сомневаясь, что она это сделала.
— Хорошо, один.
Она начала целовать его, смеясь, головой закрывая ему дорогу, он вел вслепую.
— В следующий раз не попадайся на удочку так легко. Я взяла тебя на пушку.
Он рассмеялся и подумал, насколько поглупел. Он верил ей во всем.
Уже подъезжая к дому, она сказала:
— В общем, ты как хочешь, а послезавтра я приеду к тебе в гости.
Он не успел раскрыть рта. Слуга отворял уже дверь, помогая ей забирать розы.
Так тщательно он не делал никогда и ничего. Он убирал квартиру ровно два дня и две ночи. Он вычищал и вылизывал каждый угол так, как, наверно, боявшийся смерти Геракл не чистил авгиевы конюшни. А они были грязны, эти конюшни. Видит Зевс как.
Пока наконец не осталось ни соринки, ни пылинки, и тогда он ушел в ванную. С ванной у него были сложные отношения, и он не хотел вспоминать какие.
Обед он готовил ночью, уже не успевал, и с улыбкой вспоминал, как волок полные кульки с едой, которые едва не падали из рук.
Юджиния приехала в три часа. Он не ожидал ее так рано и был доволен, что все готово. Царственным шагом она переступила порог и сразу осмотрелась.
— Как чисто!.. — сказала она.
У него чуть не подкосились ноги.
Потом она вынула из-за спины и протянула ему самую большую коробку конфет, которую он когда-либо видел.
— Спасибо, но я почти не ем сладкое.
— А я ем сладкое.
Он взглянул на размеры коробки и подумал: или — сколько же она может сразу съесть конфет, или — сколько же раз она собирается сюда приезжать. Много. Это было понятно в любом случае. И он взялся невольно за спину. Она болела.
Он принял верхнее одеяние Юджинии и еще раз поблагодарил за подарок. Величественным жестом руки она опустила его благодарность, сказав, что это пустяки.
Юджиния уже вошла в комнату, и он замер. Ему было страшно неудобно за свое маленькое жилье. Такое куцее и такое скромное. Хотя какой-то мудрец в Древности сказал: бедность не порок.
Она огляделась и сразу подошла к полкам.
— Я никогда не видела столько книг.
— Это единственное, что осталось у меня. Это вся моя жизнь.
Она с неожиданным почтением взглянула на него.
— И ты читал их все?
— Многие из них — не раз.
— А ты научишь меня читать?
Он вздрогнул и вспомнил, через что прошел, пока чтение стало его натурой, привилось, как наука, как привычка, без которой нельзя жить.
Она испугалась его испуга.
— Ну, не все, только названия.
— Названия — хорошо. Это займет много времени.