Она сидела, грациозно держа голову, и доверчиво смотрела на него. Она была влюблена. Александр подумал: при всем его плохом характере и невыдержанности (как он лично воспринимал себя) ни за что в жизни он не доставит ей огорчения, не обидит ее. Она была теперь его дочь, она принадлежала ему больше, чем природному отцу. Она была больше, чем жена. Он знал, что еще много всякого будет в их жизни, но самое главное — не забывать одного: не обидеть первый раз (потом повторится) — ведь будет невозможно остановиться.
Он и сам не знал, почему вдруг сейчас подумал об этом. Наверно, потому, что всю свою предыдущую жизнь доставлял обиды женщинам. И подчинял их себе. Иначе для него женщина не существовала, хотя и отдавал им все. Тело, развлечения, время, деньги. А может, еще почему он стал думать об этом.
Юджиния улыбнулась ему и показала на свой бокал. Он покачал головой.
Ему понравилось, что она обращалась к нему, а не к отцу. Как к главе. И, вспомнив: «кроме сигарет и вина», сказал:
— Достаточно, Юджиния.
И украдкой перехватил одобрительный взгляд мистера Нилла. Все сделали вид, что ничего не заметили: это начало семьи.
Юджиния грациозно положила кусочек ананаса в шоколадном соусе в рот. На лице ее не выразилось ничего. Так идолжно было быть.
— Кто ваши родители? — спросил мистер Нилл.
— Они врачи. Папа — гинеколог, а мама… — он опять забыл и показал пальцем на ухо-горло-нос.
Клуиз назвала по-английски и улыбнулась. Ей понравилась его находчивость. Он же ненавидел свою забывчивость.
Мистер Нилл кивнул.
— Да, но там врачи не значат то, что здесь. Там все люди равны, да? — сказал мистер Нилл.
И Александр невольно улыбнулся. Это было хорошо. И тонко сказано.
— Когда-нибудь это будет и здесь, — неясно сказал мистер Нилл, касаясь бокала. — За ваших родителей, Александр! Родители всегда должны быть святы. Они ни в чем не виновны.
Взгляд опустился на Юджинию.
— Спасибо… мистер Нилл, — сказал Александр.
Юджиния внимательно смотрела на него. Он не понял, не то она хотела выпить за его родителей, не то она Удивилась, что «мистер Нилл». А как он его должен был звать — «папа»? Он чуть не поперхнулся глотком вина.
— Очень хорошее вино, сэр. — Он читал когда-то о светских беседах. Джентльмены говорят только о пустяках.
— Это с прошлого столетия.
Он с удивлением посмотрел на бокал.
— Действительно? Мистер Нилл улыбнулся.
— В этом доме все действительно. И реально. Даже то, что моя дочь — ваша жена…
Александр понял. Хотя для него это до сих пор было нереальным.
Подали второй десерт, и было спрошено о кофе. Он поблагодарил и отказался. Ему тут же принесли чай. Лимон и сахар на золотой розетке — отдельно.