— Тоже мне радость, — пренебрежительно фыркнул Макдональд. — Подумаешь! — подобрав жир со сковородки лепёшкой из цзамбы, он допил кофе и побежал к ручью. Полюбовавшись на мерцающую золотой пыльцой форель, трепетно противостоявшую течению, прополоскал горло и вымыл руки. — Холодная! Даже зубы ломит.
— Ледниковая… Ну что, пора в путь?
— Да, будем собираться, — Макдональд включил рацию и настроился на привычную волну.
— Воет? — поинтересовался Смит.
— Как сонм чертей, — австралиец привычно взял пеленг. — Курс таким образом прежний — сто десять.
— Пусть будет так, — Смит не без труда выпрямился, ища шерпа, который где-то далеко за ручьём пас на изобильных травах уцелевших животных. Погонщики, надо полагать, ушли ещё на рассвете.
Сумерки застали отряд в пути. Небо над зазубренным краем обнимавшего долину хребта ещё блистало всеми оттенками ранней зари, а здесь, в полынных, разом погрустневших полях, без дорог и примет человечьего быта, неудержимо густела темень. Холодеющий воздух стригли летучие мыши. Лунный желатин скупо плавился на металлических, окаймлённых иглами листьях.
Откуда-то налетели тучи комаров. Сразу вспухли, наливаясь болезненным жаром, искусанные веки. Но едва лишь Смит подумал о том, что следовало бы хорошенько обмазаться гирудином, как задул ненавязчивый ветерок и разогнал кровососущие эскадрильи.
— Словно по заказу! — удовлетворённо отметил Макдональд. — Пора, однако, позаботиться о ночлеге… Постойте, да это никак огонёк!
Милях в полутора от них действительно подрагивал какой-то тёплый зовущий свет.
— Похоже на газовый факел, — озабоченно пробормотал Макдональд, вглядываясь в темноту.
Смит вынул из кожаного футляра бинокль.
В сероватом овале возникло дымное пламя и кусок озарённой им красноватой стены.
— Факел. Вы снова попали в точку, Чарльз, — прокомментировал Смит. — Только не газовый. Скорее всего это горит масло, освещая вход в дом.
— Вы с ума сошли, Бобби, откуда здесь взяться дому?
— Больше того, это вилла. Притом с портиком, тонкими дорическими колоннами и беседкой, — чем пристальнее Смит всматривался, тем яснее проявлялись в его окулярах различные подробности: листья аканта на резных капителях, балясины, вазоны, мраморные бюсты на перилах веером расходящейся лестницы. — Готов поставить голову против дайма[20], что это римская вилла, если только я не позабыл, чему меня учили в колледже.
— Вы с ума сошли, — изменившимся голосом повторил Макдональд.
— Не знаю, как вам, Чарли, но мне почему-то страшно, — Смит спрыгнул с замученной лошадки и передал бинокль. — Взгляните-ка сами.