– Для Пегаса это будет что-то новое, – сказала Кандида. – Он никогда раньше не прыгал через ямы с водой. Мне будет обидно, если у него не получится.
– Получится. Я уверен, – заявил лорд Манвилл.
Кандида повернулась к нему, ее глаза возбужденно сияли, губы слегка приоткрылись, и у него уже в который раз за последние несколько дней мелькнула мысль, что она одна из самых прелестных женщин, которых он когда-либо видел.
Он постоянно наблюдал за ней и почти бессознательно ставил ей маленькие ловушки, чтобы проверить, не являлись ли ее мягкость и доброта лишь фасадом. Но она, как и ее конь, была безупречна.
«Должно быть, в ней есть благородная кровь», – думал он и не мог не сравнивать ее с породистыми, чистокровными лошадьми, на которых она скакала так бесстрашно и с такой грацией, что ей могла бы позавидовать любая наездница, какой бы опытной и искусной она ни была.
Очень удивляло лорда Манвилла и то, что, несмотря на мягкость Кандиды в обращении с лошадьми, они не злоупотребляли этим и никогда не выходили из повиновения.
Он много раз видел женщин на лошадях и уверовал в то, что наездницы, жестоко обращаясь со своими животными, действовали правильно, что только таким методом можно было объездить и обучить лошадь. Теперь же он начал сомневаться в этом.
«Может быть, это какая-то странная, экзотичная причуда их характера? – спрашивал себя лорд Манвилл. Очень уж резок контраст: они так милы и покорны в постели – и почти маниакально жестоки к животным, на которых ездят».
Кандида же была совершенно иной, настолько иной, что он даже для себя не мог сформулировать, какие чувства испытывает к ней. Она делала все, о чем он ее просил, и была так завораживающе мила с Адрианом, что лорд был уверен: парень уже по уши влюблен в нее.
И все же он чувствовал какую-то неудовлетворенность, но не мог объяснить почему.
Лорд Манвилл наблюдал за ней, вслушивался в ее слова, думал о ней и, хоть она казалась такой открытой, откровенной, непосредственной, был убежден, что на самом деле она обманывает его. Он сказал себе, что с ней надо держать ухо востро, и тут же рассмеялся над этой очевидной нелепостью.
Она была всего лишь молоденькой девушкой и как нельзя лучше подходила для Адриана. Снова и снова лорд Манвилл поздравлял себя с тем, что умудрился найти такую прелестную наездницу для своего подопечного, и все же недоумевал, почему его план, уже, казалось бы, осуществившийся, не принес ему удовлетворения.
Они доехали до дома, и Кандида, спустившись с коня, поднялась к себе, чтобы переодеться. До обеда оставалось полтора часа. На лошадей они снова сядут лишь после двух часов дня.