— Вы все же плохо знаете психологию мнемоников. Ни один сотрудник корпорации, особенно уже наработавший определенный опыт, — а дилетантов я уверен, сюда не пошлют, — никогда не чувствует себя полностью свободным. Слишком много секретной информации им известно. Поэтому «стоящая за спиной сила», как вы выразились, не опора, а скорее угроза для жизни. Так что первый довод отпадает, вы согласны?
— Полагаюсь на твой опыт. А как со вторым утверждением?
— Использовать мнемоника, не посвящая его в детали, невозможно. Я констатирую факты, которые мне знакомы отнюдь не понаслышке. Мнемоник способен не только охранять информацию, но и получать ее. Трудно что-то скрыть от человека, которому подконтрольны все кибернетические устройства в радиусе действия передатчиков имплантов.
— То есть скрыть от мнемоника информацию невозможно?
— Ну почему? Скрыть информацию может другой мнемоник, или кибрайкер, однако при подобном раскладе специалист сразу же зафиксирует «информационный вакуум», — так мы называем чувство, возникающее при блокаде кибернетических устройств. Спокойных, уверенных действий уже не получится, мнемоник будет воспринимать помехи, почувствует себя настороженно, сковано.
— А сотрудники «Нового Света» спокойны?
— Да. Я не ощутил нервозности. Они полностью уверены в себе, а значит, осведомлены о конечных целях и способах проведения операции. По крайней мере, та группа, что блокирует ледник. Если не отмахиваться от моих ощущений, то можно допустить, — имевший место разговор, так же как и наличие опознавательных маркеров, не намеренная утечка информации, а следствие некоторой самоуверенности, которая порождает мелкие небрежности в работе, позволившие мне услышать разговор и считать маркеры. Какой смысл нас дезинформировать, если группа зачистки уже получила здание и движется сюда?
— Хорошо. Допустим. — Кирсанов вновь присел на плоский камень. — Ты о кофе забыл, Саша.
— Да, сейчас приготовлю. Но прежде чем мы станем анализировать ситуацию дальше, следует, как минимум, исключить друг друга из списка подозреваемых.
— Не понял? — Вскинул взгляд Иван Андреевич.
— Вы не сказали мне всей правды. — Ответил Александр.
На этот раз Кирсанов отреагировал достаточно спокойно. По крайней мере, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Ты знал все. И о целях нашей экспедиции, и о способах разведки, и о вероятных находках. — Не принял его обвинения археолог.
— Может быть, я неточно выразился. Пока все шло в рамках запланированной разведки — да, информация была полной. Но как только случилось обострение, я ощутил упомянутый «вакуум».