— Сукин сын… — прошептал Линкс, с трудом узнав Грегора. Вид космодромного техника был еще тот. Почти неприкрытая нагота не могла удивить видавших и не такое бойцов, но окровавленная голова космодромного техника и безумный, блуждающий по сторонам взгляд выпученных глаз невольно наводили на страшные догадки о произошедших на борту «Новы» событиях.
Он стоял на предшлюзовой площадке, трясясь всем телом не то от холода, не то от нервной дрожи, и дико озирался по сторонам. Заметив темные силуэты десантных модулей, Грегор импульсивно подался к низкому ограждению площадки и замахал руками, что-то крича.
Три прожекторных луча скрестились на нем, и вдруг…
С вибрирующим грохотом заработало башенное орудие ближайшего модуля.
— О, черт!.. — брезгливо простонал Линкс, глядя как дрожащим кровавым туманом оседает на обугленной броне «Новы» то, что секунду назад было космодромным техником по имени Грегор.
Один из прожекторов вдруг повернулся, совершая круговое движение. Три фигуры в скафандрах инстинктивно отпрянули в разные стороны, ища укрытие, и только Ваби остался стоять, хищно осклабившись в отсветах пожара, пожирающего гипердрайв «Новы».
Эта секунда предрешила все.
Саша, бросаясь под прикрытие сорванной двери, внезапно поняла — с ними уже случилось все самое страшное, что только могло произойти. Смерть Грегора оказалась той жирной кровавой точкой, которая крепила их вердикт…
Больше не могло быть ни надежд, ни сомнений, ни каких-то там мук.
Черные фигуры в фототропной броне, что попарно выскакивали из раскрытых рамп десантных модулей, пришли за ними с четким приказом: оставлять после себя одни трупы.
Да, когда-то она сражалась бок о бок с ними, но теперь их пути разошлись и каждый сделал свой выбор. Неважно, был ли он сознательным или все произошло под давлением приказов и обстоятельств, — важно то, что между ней и теми людьми, что так профессионально исчезали во тьме, занимая огневые позиции вокруг севших модулей, больше не оставалось ничего общего.
Они были убийцами, а она оказалась в положении жертвы.
Прежде чем прожекторный луч нашел Ваби, она успела с горечью увидеть эту разделительную линию в своем сознании, которая отчеркнула всю прошлую жизнь.
— Коля, прикрой!.. — с каким-то страшным, отчетливо прозвучавшим в ее голосе надрывом крикнула Саша, выкатываясь из-под прикрытия покосившейся на одной петле двери.
Высоковольтная дуга ее ФЛАУ-винтовки вспорола сгущающийся мрак злым, ослепительно-синим сполохом, вырвав из тьмы напряженную фигуру Ваби, который растерялся, впервые попав в тот техногенный ад, что называется боем на языке сорокового столетия…