* * *
Кирилл Водров занимался проектом двадцать пять часов в сутки. У него на руках было два объекта, и платформа, и завод, и еще ему пришлось разбираться с векселями Фонда, и Кирилл ушел в работу, как подводная лодка – в автономку, задраив люки, закачав воду в балластные цистерны, вжав глубоко в тело любопытный стебелек перископа.
Он не хотел слышать, что происходит в республике.
Обыкновенно он уезжал на работу в семь утра и возвращался поздно ночью. Он избегал ресторанов, соболезнований, неторопливых кавказских встреч за дружеским застольем, – встреч, на которых рождаются и тут же умирают сотни хвастливых предложений и проектов, на которых завязываются нужные и ненужные связи, на которых почти невозможно поговорить по делу, зато можно завести друга, который заверит тебя в своей вечной преданности и предаст тебя при первой выгоде, справедливо полагая, что и сам ты сделал бы то же самое.
Совещания, которые проводил Кирилл, продолжались не больше получаса, и если человек приходил на них без четкого доклада, его увольняли.
Они купили дом в Чираге, – большой, удобный, хороший, за настоящие деньги, Кирилл сам настоял, чтобы все было без посредников, и Диана хлопотала дома с утра до вечера. Диана всегда накрывала на стол и никогда за него не садилась при гостях, и когда в доме внезапно появлялся Джамал со свитой, он одобрительно кивал при виде ее платка и низко склоненной головы.
Мальчики – Саид-Эмин и Хас-Магомед, – уехали в Англию, в частную школу, а Алихан остался в Торби-кале.
Он был совершенно здоров после курса лечения в Германии, подрос на хорошей пище и очень сильно возмужал, но врачи предупредили Кирилла, что вероятность рецидива составляет не менее семидесяти процентов. Мальчик ходил под приостановленным смертным приговором, и Кирилл это знал, и Алихан это знал тоже.
Он учился в школе, в девятом классе, а после школы приезжал на стройку и вечером вез Кирилла домой. Вскоре он стал Кириллу необходим. Он был для него помощником, телохранителем, шофером и сыном.
Кириллу было тридцать восемь, Алихану – пятнадцать, если бы Кирилл женился тогда же, когда его кавказские друзья, у Кирилла был бы сын такого же возраста, и Кирилл гордился Алиханом. По правде говоря, и было чему гордиться. Мальчик не пил, не курил, держался почтительно со старшими, дотошно вникал во всякую инженерную вещь, и отстаивал интересы компании с тем же холодным фанатизмом, с каким он мог бы прятаться в скалах, высматривая в прорезь прицела федеральный БТР. Порой Водров не мог бы построить рабочих, как строил их пятнадцатилетний пацан.