БТРы у ворот вдруг зашевелились, один попер, сверкая фарами, прямо по полю. Они не понимали, что сделать уже ничего нельзя.
Кирилл лежал в самом центре бомбы, и воздух вокруг него быстро превращался во взрывчатку. В метре от него лежал Мурад Мелхетинец, и глаз его был прижат к оптическому ночному прицелу.
– Это воля Аллаха, – хрипло сказал Мурад, – что ты построил этот завод. Ибо ныне он превратится в первый камень в здании Эмирата Кавказ. «Рад, что я не увижу конца постройки».
Алихан был метрах в двадцати от них, когда рация в руке Кирилла ожила, и голос Аргунова закричал:
– Кирилл, сукин сын! Ты что делаешь,… твою мать? Ты ох…ел?
Ребята из серебряного «лендкрузера», кажется, все-таки умудрились остаться в живых, и теперь они палили откуда-то из кустов в мальчишек Мурада. Огоньки на концах их автоматов были крошечными, как пламя от спичек. Кирилл вдруг вспомнил другой склон, и облитый светом полдень, когда он, вжавшись в верхушку горы, слушал кастаньеты выстрелов, и думал, что его сейчас убьют, – а после этого раздался звонок Джамала. Джамал больше не позвонит.
«Джамал, Джамал, кто я был для тебя? Брат? Иностранец? Кяфир?»
– Я ох…ел, – сообщил Кирилл в рацию, – вы убили Диану. Вы убили Заура. Вы убили Джамала. За все надо платить, полковник. И мне плевать, кто заплатит.
В тридцати метрах от Кирилла из-за кустов вынырнул журавлиный силуэт в высоких шнурованных берцах и перетянутом ремнем камуфляже, и знакомый командирский голос с металлическим отливом согласных закричал:
– Я жив, Кирилл. А китайчонок мертв!
Кирилл молча, почти в упор, выстрелил в затылок Мураду. Он был уверен, что выстрел вызовет детонацию, но, видимо, концентрация газа в воздухе была еще недостаточно велика, или он скатывался вниз с холма. Кирилл повернулся и увидел, что Булавди стоит, облитый луной и бликами от серебряных труб, метрах в семи, за кучей, и автомат в руках командующего Восточным Фронтом разворачивается к нему дулом. В пятнадцати метрах, чуть ниже по склону, стоял Алихан. Он тоже видел людей, выбегающих из-за кустов.
Лицо Алихана было сосредоточенно-спокойным, как на стрельбище, и «стечкин», который он сжал обеими руками, описывал в ночи безукоризненную сверкающую дугу.
– Алик! Нет! – заорал Кирилл.
Алихан выстрелил. Пуля ударила Булавди в плечо, он пошатнулся и упал на одно колено. Короткая очередь прошла мимо Кирилла, Булавди осклабился и снова поднял автомат. Алихан выстрелил снова. На этот раз пуля толкнула Булавди в спину, он выронил автомат и тут же полез куда-то вбок.
Кирилл бросился к Булавди. Тот уже вытащил из куртки что-то темное, маленькое, слишком маленькое, чтобы взорвать всех вокруг, вполне достаточное, чтобы подорвать самому, но раньше, чем Булавди вытащил чеку, Кирилл зажал его пальцы обеими руками, и они покатились по ночной росистой траве.