Тяжело дыша, Джеймс отстранился.
– Вот видите, Коринн? – прохрипел он. – Я могу остановиться. В любой момент. Вы ведете, я следую за вами.
– Лизетт.
Джеймс нахмурился:
– Что, простите?
– Меня зовут Лизетт. – Она схватила его за запястья. – Я лгала вам.
Некий звук, подозрительно похожий на смех, сорвался с его губ. Он был жестким и отрывистым, почти как лай.
– Лизетт подходит вам больше.
– Я работаю на Дежардана, – выпалила она. – Ему нужна информация о мистере Франклине, и он использовал меня для того, чтобы у вас ее выпытать.
– Использовал? – Руки его пришли в движение. Одной ладонью он накрыл ее затылок, другой обнял за талию.
Лизетт смотрела на него, боясь дышать.
– Я дурная женщина. Я делала такое…
– Мне все равно. – Эдвард смотрел на нее горящим взглядом. – Что меня волнует, так это то, как вы будете ко мне относиться с этого момента и впредь. Вы должны решить, Лизетт, хотите ли вы доверять мне, хотите ли, чтобы я заботился о вас, как забочусь с тех пор, как встретил вас, или вы прогоните меня прочь? Лизетт сглотнула.
– Я хочу доверять вам.
– Полагаю, это только начало.
Джеймс принялся массировать напряженные мышцы ее плеч, и Лизетт почувствовала, как тает под его сильными пальцами. Разум ее еще цеплялся за страх, внутренний голос нашептывал: «Убегай». Но тело ее, предательское тело, млело от его прикосновений. Назвать этот телесный контакт неприятным у нее не повернулся бы язык.
– Я никогда никому не доверяла, – призналась она.
– Никогда?
Лизетт усмехнулась:
– Насколько себя помню. Вы не хотите послушать историю моей жизни? Она прискорбно короткая, но зато правдивая.
Эдвард поцеловал ее в кончик носа.
– Я с удовольствием воспользуюсь возможностью услышать любую правдивую историю, имеющую к вам отношение, тем более из ваших уст. Но я буду вам весьма признателен, если вы вернетесь в кровать и выпьете немного говяжьего бульона.
– Как пожелаете.
У Лизетт дрогнули губы – так потрясла ее забота Эдварда о ее благополучии.
Подтолкнув ее к кровати чуть пониже спины, Эдвард уложил ее в постель.
Лизетт сама удивилась тому, что она не заподозрила в его действиях никаких скрытых мотивов. И его улыбка утвердила ее в мысли, что уступка Эдварду того стоила.
Маргарита уже легла в постель и уже засыпала, когда громкий мужской голос в будуаре, смежном с ее спальней, разбудил ее. Она села в постели, откинула одеяло и набросила халат. Встав с постели, Маргарита подбежала к двери и, распахнув ее, лицом к лицу столкнулась с собственным мужем.
Де Гренье, в запыленной с дороги одежде и усталый, при виде жены просветлел лицом. Из-за спины его выглядывала горничная Сели. Она держала в руках его шляпу и трость.