А сейчас Линетт краснела, глядя на себя в зеркало, и руки так и тянулись поправить лиф, чтобы прикрыть грудь. Она словно слышала голос Лизетт, говорящей ей о том, что мозг женщины не менее сексуальный орган, чем грудь или бедра.
– Ты больше, чем просто красивая женщина, Линетт, – говорила сестра.
– Это ты у нас умница, – без особого пыла возражала ей Линетт.
Она слишком любила сестру, чтобы вступать с ней в соревнование. Так уж сложилось у них – Лизетт жила рассудком, а Линетт жила ощущениями и эмоциями.
По крайней мере, так было раньше. Теперь она уже не была той, прежней Линетт.
С тех пор как умерла Лизетт, Линетт пристрастилась к чтению. Она перечитала многое из того, что осталось после сестры. Она находила успокоение в том, что чувствовала близость к сестре, занимаясь тем, чем любила заниматься та. И еще она находила утешение в недавно обретенном сознании собственной смертности. Лизетт столько всего не успела сделать в жизни. Линетт, слишком долго оставаясь беззаботной, беспечной и легкомысленной, теперь поняла, что жизнь небезгранична и ее должны заполнять не только кокетство и праздники.
– Вы познакомились с маман, когда посещали модистку, верно? – спросила Линетт у Соланж, подзывая к себе горничную матери, Сели, чтобы та помогла ей снять платье.
– Она вертелась перед зеркалом, как ты сейчас, – ответила Соланж, роясь в гардеробе в поисках другого наряда. – Разумеется, тот наряд, который она тогда примеряла, был предназначен только для глаз возлюбленного.
Линетт хотела, было задать еще пару вопросов, но, пожав плечами, решила, что не стоит этого делать. Ей не хотелось думать о родителях в этом ключе.
– Как насчет этого? – спросила Соланж, встряхнув белоснежное платье. Оно было очень милым, разве что немного слишком скромным, с рукавами до локтя и атласными бантами цвета слоновой кости. – Я заказала это платье ради шутки.
– Шутки?
– Один мой воздыхатель стал жаловаться, что мои платья ему слишком дорого обходятся, в то время как я больше всего ему нравлюсь обнаженной. Так зачем же ему платить за них? – Соланж передала платье Сели. – Я надела этот наряд, чтобы доказать, что платья могут действовать по-разному, в зависимости от того, кто их носит и по какому случаю.
Линетт пристально рассматривала платье с дорогой жемчужной отделкой.
– Красивое.
– Я тоже так думаю. Хотя я надела его всего лишь раз в жизни. – Соланж подошла к Линетт и положила ей руки на плечи. – Тебе очень пойдет белый цвет. Многие блондинки не могут себе позволить надеть белое, потому что белый цвет их убьет. Но у тебя кожа имеет чудный розовый оттенок. Тебе оно пойдет.