— Бич знает, что здесь ему не надо быть настороже, не надо слишком тщательно подбирать слова… Мы его семья.
Шеннон не хотелось бы, чтобы Виллоу почувствовала печальные нотки в ее голосе, но, по всей видимости, скрыть их ей не удалось.
— Дом для вечного странника, — полушепотом сказала она.
— Да, мой брат такой, — признала Виллоу, отмеряя ложкой соль. — Бродяга и странник. Он был такой уже тогда, когда я была еще малявкой.
До кухни донесся отчаянный плач ребенка. Виллоу взглянула на муку и на плиту. Вздохнув, она ополоснула в тазу руки и вытерла их о фартук.
— Извините, — сказала она. — У Этана нет отцовского терпения. Если я не заберу его из колыбели и не понянчу, он станет кричать на весь дом.
— Идите, конечно. Я допеку бисквиты. Рабочие поели?
— Для них готовит жена Чугунного.
— Значит, нам потребуется еще четыре сковороды бисквитов, так ведь?
Янтарная бровь Виллоу удивленно поднялась.
— Откуда вы знаете?
— Бич один съедает две сковороды.
— Калеб тоже.
Шеннон еле заметно улыбнулась:
— Я так и подумала, учитывая его габариты. И одна сковорода остается для нас.
— Если только успеем, — усомнилась Виллоу.
— Я стану над ними с заряженным дробовиком.
— Над мужчинами?
— Над бисквитами.
Смеясь, Виллоу направилась к сыну, чьи крики становились все громче и настойчивее.
Еще до того, как все сели завтракать, Этан был накормлен, умыт и одет в сшитую Виллоу одежду. Он сидел рядом с матерью на высоком стуле, который Калеб соорудил из старой ели. Шеннон сидела по другую сторону от ребенка.
Опыт по уходу за кузинами пригодился Шеннон. Как только Этан начинал требовать слишком большого внимания к себе, Шеннон давала ему кусочек бисквита либо предлагала сделать глоток теплого молока из стоявшей перед ним кружки. Иногда она угощала его сладким соком из компота.
В кухне было тепло, она вся была пропитана вкусными запахами. Розетки с джемом на деревянном столе напоминали рубины. Бич принес букет желтых полевых цветов, и сейчас кувшин с цветами стоял в центре стола. Бело-голубые салфетки покрывали миски с бисквитами и лежали на коленях всех присутствующих, кроме Этана. Белые керамические кружки с толстыми стенками способны были долго удерживать тепло. Тарелки также были керамические, глазурованные; ножи, ложки и вилки металлические, блестящие, без малейших следов налета или ржавчины.
— Шеннон, ты не наелась? — спросил Бич.
Она вздрогнула и посмотрела на свою пустую тарелку. Бич услужливо поднес ей миску с бисквитами.
— Я пыталась вспомнить, когда я в последний раз видела посудный сервиз и всевозможные салфетки, — сказала Шеннон. — Все выглядит так красиво, что я даже о еде забыла.