Голос, звучавший хрипло и как-то неприятно, показался ей отвратительным.
– Нет, Перси, – холодно ответил лорд Линч. – Возвращайся к картам. Я присоединюсь к вам через минуту.
Он повернулся спиной к приятелю и жестом пригласил Карину следовать за ним. И она, в каком-то необъяснимом желании как можно быстрее уйти от мужчины с тяжелыми мешками под взирающими на нее с вожделением глазами, заспешила к лестнице, таща за руку Дипу.
– Куда мы идти? Осень большой лестница, – щебетал мальчик.
Карина молчала. Лорд Линч, сначала пропустив их вперед, теперь снова оказался впереди и, перешагивая через две-три ступеньки, добрался доверху.
"Мы идем к его матери", – думала Карина, пытаясь успокоиться. Мысль о том, что в доме есть еще одна женщина, принесла ей некоторое облегчение. Только сейчас она начала осознавать, какие опасности могли подстерегать ее в этом странном доме, куда она приехала в столь поздний час в поисках мужчины, который жил холостяком.
Поднимаясь по лестнице, Карина неотрывно смотрела в спину шедшему впереди лорду Линчу, но когда оказалась наверху, не удержавшись, оглянулась.
Предчувствие не обмануло ее: человек, мгновенно вызвавший у нее неприязнь, продолжал стоять в центре зала и наблюдать за ними. Беглый взгляд – и Карина сразу же отвернулась, но и этого ей было достаточно, чтобы понять, что он видел ее лицо, и рассердиться на себя за то, что оглянулась.
Лорд Линч, сохраняя молчание, вел их по широкому коридору. Окна по обе стороны этого коридора были задрапированы тяжелыми темно-красными бархатными шторами, и там, где они были неплотно задернуты, Карина заметила деревянные ставни с железными засовами. Вот почему и не было видно света в окнах на фасаде замка.
Наконец они дошли до конца коридора, и лорд Линч громко постучал в высокую дверь из красного дерева.
– Войдите, – ответил ему женский голос, звучавший резко и властно.
Лорд Линч открыл дверь и вошел первым. Карина и Дипа последовали за ним. Они оказались в огромной комнате. В дальнем конце ее стояла внушительного вида кровать с искусно расшитым пологом из парчи переливчато-синего цвета. На столбиках, державших полог, были вырезаны раззолоченные херувимы, а сам полог был заткан голубыми и малиновыми пальмовыми листьями. Сделанные из страусиных перьев, эти листья трепетали от малейшего движения воздуха.
Но не это великолепие завладело вниманием Карины, а женщина, сидевшая совершенно прямо в центре кровати, подложив под спину гору подушек. Маленькая, старая, удивительно морщинистая, она казалась неописуемо величественной и сильной. Ее волосы, а возможно, парик, были высоко взбиты. Пожелтевшую шею женщины охватывало несколько рядов великолепных жемчужин. Руки, похожие на птичьи лапки, были унизаны кольцами со всеми мыслимыми камнями – изумрудами, рубинами и бриллиантами, – сиявшими при свете золотого канделябра, стоявшего на ночном столике рядом с кроватью.