Как и сейчас. Когда ее взгляд в очередной раз нашел в толпе Нико.
Проклятая жара.
Мозги плавятся.
В следующий миг Вивьен подала ему недвусмысленный знак: «Поторопись».
И время для это было удачное. Фактически вокруг джипов и автобусов образовалось плотное кольцо, но оно свободно рвалось в любом месте и незаметно для окружающих, образовавших это кольцо. Сюзон, окажись она на периферии окружения, однозначно будет принята за одного из сотни детей, из которых больше половины уже покинули автобусы. И Николаев отдал должное Вивьен, сумевшей организовать работу своих людей. Ни одного лишнего жеста, все по делу. И дети казались вымуштрованными кадетами. Каждый знал свое место и также не сделал ни одного лишнего жеста. Николаев не мог не подумать о том, что и в дальнейшем в их поведении кардинально ничего не изменится. Их ждут строгие приемные родители, прохлада чопорных домов, где даже дышать разрешается в унисон с часами. И здесь детства нет, и там, куда их так спешно отправляют, детством не пахнет.
Ну, где же кавалерия?
Нико пересилил желание повернуть голову в ту сторону, откуда несколько минут назад приехал кортеж, в надежде увидеть отблески спецсигналов на крышах полицейских машин. Теперь каждый его жест виделся ему подозрительным. К тому же Вивьен опять поторопила его жестом руки.
Нико вынужденно ускорил шаг.
И в это время несколько камерунцев, одетых в форму службу безопасности аэропорта, открыли ворота. Они не разрешили проехать на аэродром автобусам; опять же их жесты говорили о том, что они намерены пропускать детей группами по несколько человек.
То походило на эвакуацию. Взрослые оставались, чтобы противостоять угрозе, нависшей над этим краем; дети уезжали, чтобы возродиться в другом краю.
Нико уже приходилось проталкиваться сквозь людской частокол. Мэрион одной рукой придерживала девочку, другой была вынуждена взяться за брючный ремень адвоката. Позади, оберегая их от толпы, шли Катала и Жевун. И все вместе они олицетворяли сценку из книги Джеймса Крюса «Тим Талер, или Проданный смех» — «Гусь, гусь, приклеюсь, как возьмусь».
Катала на ходу спросил у Живнова:
— Ты точно в полицию позвонил?
— Куда еще? — огрызнулся Павел.
— Может, в чадскую вытрезвиловку, откуда мне знать?
— Заглохни, ладно? — не скрывая раздражения, попросил Жевун, работая локтями. — Или смени тему.
— Как скажешь. Поговорим об ощущениях, которые соединили вечер вчерашний и утро сегодняшнее. — Катала резко сменил тему. Сказал так, подражая спортивному комментатору Сергею Курдюкову, чтобы услышал Нико: — Какая мощь! Он носом дышал на финише!