— Яды, желчный пузырь человека, травы и порошки я перемешивала три дня и три ночи. У меня было трое помощников. Они, сменяя друг друга, исполняли ритуальные песни и танцы.
— Без перерыва?
— Да.
— Лихо, — одобрил Катала. — Что дальше?
— Полученное вещество я опустила на один день в гроб с мамбо.
— У которой ты открутила черепок и перемолола его?
— Так.
— И для чего ты опустила порошок в могилу?
— Для того, чтобы порошок пропитался исходящей от тела мамбо силой. Только после этого он стал готов к употреблению.
— Ты сама-то его пробовала?.. Вижу, что нет. Слушай, а зачем мы раздели его? — Каталин жестом руки указал на Живнова.
— Чтобы нанести порошок ему на тело.
Он почесал за ухом.
— Черт, я думал, он проглотит его, и дело с концом… Ты готова?
— Нет. Мне нужна пустая бутылка. В нее я запечатаю его душу, — она в свою очередь указала рукой на Живнова. — Для того, чтобы получить контроль над его сознанием и телом.
— Через какое время он очнется?
«Он не очнется». И эта мысленная фраза Вергельда была тотчас озвучена жрицей:
— Он не очнется. Через двенадцать часов после ритуала он обретет способность двигаться. Но не будет бродить бесцельно. Он будет искать хозяина своей души. — Она выдержала паузу. — Он будет искать тебя.
— Пока не найдет, я понял.
А дальше случилось то, чего не ожидали Вергельд и Нико, но был готов Катала. Он отвергал само понятие «нападение»: что ему могла сделать эта женщина, пусть она даже и маг с ручищами гориллы? На поверку оказалось, что руки у нее действительно супердлинные. Она достала до лица Каталина, царапнув его острыми ногтями. Он поднырнул под ее руки и вынес свою вверх, выпрямляясь. Несильный, но точный удар пришелся в подбородок, и ноги у Мамбо подкосились. Только она невероятным образом устояла и снова ринулась в атаку. Как Лейла, сравнил Каталин жрицу с дочерью Мухаммеда Али. Он остановил ее прямым в голову, схватил под мышки и, крутнувшись вместе с ней, швырнул на стену. Мамбо распласталась на ней и застыла, как на полу, будто законы гравитации не действовали на нее. Каталин взял ее за волосы и дважды припечатал лицом к камню, на этот раз окончательно превращая лицо жрицы в кровавую лепешку.
Во время столкновения из кармана Каталы выпала кукла. Он поднял ее и рассмотрел более внимательно. Видимо, в его голову пришла еще одна идея, с холодеющим сердцем подумал Нико. Если бы сейчас Катала превратился в навозного жука в человеческий рост, он бы не удивился.
Катала склонился над жрицей и сказал:
— Я тоже могу колдовать — бабка учила. Знаешь, что я сделаю, когда вернусь домой? Я нарисую тебя в городской уборной, прямо над писсуаром, чтобы ты, падла, каждый час мироточила, — с интонациями законченного богохульника пояснил он.