Как выбираться из Чада? Без геморроя — никак. Из Москвы в Нджамену и обратно прямых рейсов нет. Можно улететь в Париж — рейсы два раза в неделю. Но улететь можно только одному — только у Николаева открыта французская виза. Можно остаться здесь навсегда, зарабатывая на жизнь музыкой: вместо тамбурина и флейты услаждать слух мусульман-суннитов чарующими звуками скрипок.
Полдела. Это слово вернуло Николаева в реальность. Они сделали полдела. Ну, чуть меньше. Они почти вытащили девочку из этой чертовой страны, этого преддверия ада. Почти — придется еще подождать. Подождать и взрослым, и детям.
— У тебя есть соображения насчет взрослых? — спросил он.
— Только одно, — ответила Вивьен.
Чего она тянет? — не мог понять Нико. Он бы понял ее, если бы она вымогала деньги или искала выгоду. Ему казалось, он достаточно изучил эту женщину, чтобы при случае довериться ей. Достаточно — не означало всецело, поскольку Нико больше изучал характер ее работы, а точнее — миссии. По большому счету, он имел дело с целой организацией, чья благотворительность стала мировым достоянием.
— Ну? — поторопил он ее.
— Помнишь, в конторе Армана Ришпена ты спросил о конкуренции?
— У меня кончаются деньги на карточке. — Нико смягчил тон. Пожалуй, в этот момент он мог признаться себе: «Да я счастливчик, черт возьми!» Он не тянул Вивьен за язык, она сама вызвала его на разговор о конкуренте по имени Юлий Вергельд. В конторе Ришпена, а потом и в ресторане он сделал все, чтобы именно сейчас прозвучали эти слова. — Да, я помню, Вивьен.
— Запомни номер телефона Юлия.
— О него мы точили языки в ресторане? Я наводил о нем справки.
— Разумеется, ты наводил справки. Он сейчас в Чаде.
— Точно?
— Должен быть в Чаде, — поправилась Вивьен. Конкретно — в селении Квартану, это примерно в сорока километрах от Абеше. Больше ничем помочь не могу. Мы увидимся возле автобуса. Не выплескивай свои чувства наружу, прошу тебя, иначе провалишь дело, засыплешь и себя, и меня.
— Это само собой. А ты не сможешь сама позвонить Юлию?
— Я попробую, — неуверенно пообещала Вивьен. — Поверь, я сделала все, что могла.
«Я тоже, — мысленно признался Нико. — Я тоже».
Он занес номер телефона Вергельда в память телефона, когда Вивьен прервала связь. У него появилось необоримое желание позвонить Вергельду немедленно. На восемьсот миль вокруг он был единственным человеком, который мог переправить через границу и детей, и взрослых, черных и белых, и бегемота в придачу. Он бросил взгляд на часы. Уже через семь-десять минут к летному полю подъедут автобусы с детьми.