— По уху дам, — пригрозил Джон.
— Мальчишки! — возмутилась Кэт. — Вы удалились от темы… то есть от Магды… то есть, тьфу ты! Одним словом, если заговорщики станут ссориться между собой, их заговор провалится, не успев начаться!
— Так разве ж мы ссорились? — ухмыльнулся Роджер. — Мы с Джоном советовались. Он решил сменить имя, я по-братски давал ему ценные советы, что тут такого?
— Цыц! — сказала Кэт, погрозив ему пальцем.
— Как ты сейчас похожа на нашу маму, — умилился Джон.
— Я думаю, ты помнишь, что бывает с теми, кто ее не слушается? — медово осведомилась Кэт.
— Ты не сможешь лишить нас сладкого, — почти испуганно заметил Роджер.
— Ты в этом так уверен? — прищурилась она.
— Э-э-э… Кэт… мы сдаемся, — поднял руки Джон. — Замок открыл ворота и просит пощады!
— То-то же, — пробурчала Кэт. — Внутри любого заговора должна быть железная дисциплина.
— И то правда, — кивнул Эрик.
— Думаю, будет только справедливо, если мы немного повеселимся за счет Магды, — сказала Кэт. — Уж она-то непрерывно веселится за счет окружающих. Ходит везде, следит… я уж сколько раз слышала, как люди жалуются, что невозможно нормально работать, когда кто-то на тебя смотрит для того, чтобы отругать.
— Мы остановились на том, что есть нечто, за чем ей следить не дозволяется, — напомнил Эрик. — Любопытно бы узнать, что это.
— Ну как же? — ухмыльнулся Джон. — На рыцарскую дружину Его Светлости она, конечно, может глядеть только снизу вверх, это и так ясно, а вот караульная служба… И так она до них докапывалась, и эдак. Ну ясно же, что ей лучше всех ведомо, как именно Олдвик охранять требуется. Только она одна обо всем печется. А больше никто ничего не делает. И ведь не лень было раз за разом на стену тащиться, да еще и ночью.
— А то ведь ночные караулы вообще ничем не заняты, — подхватил Роджер. — Таращатся себе в темноту почем зря и никакой охраны не несут. И девок молодых к себе на стену таскают. Она, конечно, не видела, но ведь ясно же, что таскают! Точно-точно. Эти караульные такие охальники! По глазам видать, что виноваты!
— Сквайр Энтони терпел-терпел, а один раз не выдержал и пинками ее из своего хозяйства выставил, — продолжил Джон. — Она, разумеется, побежала жаловаться к миледи, миледи пришлось обратиться к милорду, и сквайра Энтони вызвали пред ясные очи герцога и герцогини. Там-то все и разъяснилось. Говорят, она разорялась, пока герцогиня самолично на нее не рявкнула. Герцогу неудобно было кричать на пожилую женщину. Вот с тех пор она всех караульных и не любит. Только сделать ничего не может.