Епископ Теодор, для разнообразия, выглядел именно епископом. В бело-золотых ризах и высокой митре он сошёл бы и за Папу Римкого. Собственно, он и был сам себе и Папа, и патриарх — и только Соборы были ему указка. Больше никому ирландские епископы не подчинялись. Итак, Теодор разоделся, как для рождественской службы, вид имел торжественный, важный, и слегка рассеянный. Причиной послужил переписанный Эйлет экземпляр валлийского Евангелия от Луки, преподнесённый ему поутру. В результате главный судья занялся скрупулезнейшим вывериванием текста, и мирские обязанности практически игнорировал, превратившись из представителя церкви в кивателя головой. Второй судья, сэр Эдгар, предвкушал пополнение гарнизона выздоровевшей сидой, и рисовал в голове тактические схемы: применение силы Немайн с башни, со стен, из под прикрытия щитоносцев… Его можно было понять — не каждому поколению генералов доводится приветствовать новый род войск! Будучи человеком справедливым, мог судить и не в пользу сиды. В случае явного и четко доказанного нарушения писаных законов. Которыми в городе служило старое римское наставление по крепостной службе. Толковая вещь, твердить которую после набега в ополчении заставляли каждого и каждую, включая больных и увечных. В наставлении много слов было посвящено снабжению, кое-что — делёжке добычи, и ничего — регулированию рынка.
Третье осталось свободным — ибо принадлежало голове гильдии ткачей, достопочтенной Элейн, оказавшейся ответчицей. На суд она явилась с младенцем, подвешенным через плечо. Сида старательно смотрела в другую сторону.
— Прошу стороны изложить дело, — возласил епископ, оторвавшись от пухлой тетради. Пока он не нашёл в переводе огрехов. И это радовало. Конечно, именно Ирландия несла в этот век пламя веры окрестным народам, не Рим и не Константинополь. Но этот свёточ был запален лучиной из Уэльса. И уже поэтому валлийцы заслуживали права читать Библию и служить на родном языке…
Выборные от иноземных купцов немедленно обвинили сиду в скупке. Элейн пожала плечами. Для неё скупка означала гарантированный сбыт товара. Зато епископ Теодор обеспокоился, спросил, давно ли Немайн исповедовалась, и вообще — как саксонский угол соотносится с её проповедями против ростовщичества. Совершенно, по его скромному мнению, справедливыми. "Саксонским углом" успели окрестить корнер. Из-за английского термина, запущенного Немайн.
— Ростовщик торгует временем, которое создано Господом. Это грех. Я — торгую тканью, которая создана людьми. Привилегию гильдии не нарушаю, хлеб у ткачей не отбираю, наоборот, даю гарантию. Это не грех. Сырой же шерстью и сырым льном торговать не совсем хорошо. Не прямой грех, но сомнительно, ибо плоды тварей Господних и земли, а не человеческих рук. Лучше сделать из них ткани, и дать этим пищу и достаток людям той страны, земля которой родит это чудо.