— Моя жизнь дороже.
На сдвинутых к боковым стенам нефа скамьях, где сидели свидетели, возникло некоторое оживление. Обсуждают цену? Двести солидов — вира больше, чем за «свободного» человека. То есть фермера, подлежащего призыву в ополчение. Уже простой горожанин, принятый не только кланом, но и коммуной, дороже. Мастер — иной разговор. Рыцарь — тем более.
— Кодекс Юстиниана не признаёт денежной оценки человеческой жизни.
— Но это не означает, что она дешева.
— Спасителя Иуда продал всего за тридцать милиарисиев. Ты считаешь себя дороже?
Епископ Теодор поморщился. Дионисий играл. Играл не то, чтобы грязно — некрасиво. Сказал бы это франкам! Тюкнули бы по темечку и скинулись на виру… За епископов вира большая. Но большой, богатый и знатный род — потянет.
— Для Иуды? — подсудимая хихикнула, — Для Иуды, полагаю, я и обола медного не стою. Но я ожидала, что приду на суд епископа, а не прокуратора. Честно говоря, не готова я к мученичеству. Кстати, протокол ведут? Я за что деньги плачу, в конце-то концов?!
— Успокойся, дочь моя, хотя процесс ещё не начат, невежливое восклицание брата Фомы и наша дискуссия о необходимости внесения платы за процесс будут занесены в бумаги должным образом. Для начала тебя надо привести к присяге.
— Ну, спор-то ты устроил. И я должна услышать формулу обвинения прежде, чем принесу присягу.
— Обвинения несут характер подозрений.
— И я должна доказывать, что подозрения необоснованны? А почему не наоборот?
— Настоящий суд не исходит из презумпций. Его цель — установление истины.
Клирик рассматривал епископскую наградную регалию. Знак особого благоволения Папы. Человек, которому выпала миссия на край света, шанс подчинить ещё одну христианскую страну власти Рима. Христианскую! Пусть и верующую чуть иначе. Так что, если текущая политика римской курии вменяема, в Уэльс приехал не фанатик, такие в охотку отправляются к язычникам, а политик. Очень сильно невыспавшийся политик. Несмотря на ночной дождь за окном. Или круги под глазами у него ещё от морского путешествия?
— Итак, вернёмся к присяге. Ты крещена? У тебя есть христианское имя?
— Я крещена. Христианское имя у меня есть, но я не хотела бы его сообщать.
— Ты опасаешься волшбы?
— Я опасаюсь ввести суд в заблуждение. Я известна именно как Немайн, и будет разумно, если в бумагах суда я буду проходить именно как Немайн. Христианское же имя ничего не скажет тем, кто будет их разбирать.
— Относишься ли ты к роду человеческому?
Иные свидетели заулыбались. Для них дело решилось. Старые боги, демоны ли, ангелы ли, не подлежат человеческому суду.