В общем — я крайне плохая христианка, и я знаю об этом. Однажды я или уйду из церкви, или упаду посреди молитвенного дома, рыдая от осознания своих грехов, раскаюсь и стану святой.
Но я четко знаю, все протестанты — блаженные. Ибо когда я задерживаюсь по делам в бабушкиной деревеньке — я там собираю болиголов и медвяницу — то постоянно хожу в молитвенный дом. И мне хватает недели, чтобы проповеди пастора Тима проникли в мое сердце, и я стала мучаться от своих грехов. А так как мой основной грех — это занятие магией, то я быстренько уезжаю в город. Потому что если я раскаюсь и брошу магию — на что я жить-то буду?
То есть — у настоящих христиан очень развито чувство греха, они от него бегают, как от чумы. И вот передо мной стоит на сцене мужик с гитарой, прославляет Христа, как ни в чем не бывало, словно он и не совершил грех убийства не так давно… То что я осталась жива — это моя удача и с него вины не снимает.
В общем, чем дольше я сидела, тем больше поднималась у меня в душе беспокойство за церковь, что приютила у себя моего душегубца. Поет он, конечно, замечательно, однако я обязательно должна предупредить пастора. А пасторы, надо сказать — люди обычно мудрые, готовые вникнуть в чужие проблемы. И если я ему расскажу о том, как его прихожанин меня душил, а потом уложил под поезд — он это воспримет очень близко к сердцу.
Евангелизация тем временем подошла к концу, христиане сошли со сцены и принялись раздавать тоненькие книжечки. А ко мне подошла и давешняя девчушка с хорошей улыбкой, Танюшка.
— Возьмите, — протянула она мне брошюрку.
Я взяла, и тут же спросила:
— А где ваша церковь, как найти?
— А на обратной стороне и адрес я написала, и время службы, — объяснила она. — Но можно и в любое время прийти, там всегда кто-нибудь есть, многие там прямо и живут.
— А пастор ваш когда бывает?
— Пастор Александр только на службах бывает, — улыбнулась девушка. — У них дел много, они по селам ездят, евангелизируют.
— Спасибо, я обязательно приду, — кивнула я, и девушка пошла дальше.
Перевернув книжечку, я обнаружила надпись синей ручкой. Лесная, дом 10, — гласила она, — службы: вск. 12.00 и 17.00, вт. — 20.00, пят. — 20.00.
«И где ж это такая улица — Лесная?», — удивился голос.
«А я откуда знаю», — вздохнула я, остро жалея о карте, оставленной в машине. Да и сама машина не помешала бы, ибо чувствует мое сердце — улочка у черта на куличках.
«Господи, чего стоишь — мужик уходит!», — завопил голос. Я вздрогнула, завертела головой и успела заметить исчезающий за дверью гитарный гриф.
Мужика я догнала только на выходе из налоговой. Вернее — как догнала? Он уже выходил на крыльцо, когда я только выскочила в холл. Дистанция меня устраивала, и потому я тихо, как ежик, пошуршала вслед за ним. И вот так я шуршала, шуршала, а потом на моем пути вырос охранник и его КПП. Я ткнулась в не желающие раскрываться створки и недоуменно уставилась на охранника.