— То ли я дура…, — в полной прострации сказала я.
— То ли лыжи не едут, — поддакнул дед.
Я внимательно на него посмотрела, размышляя, после чего спросила:
— Дед, а ты часом не знаешь, что за секту Клавдия посещала?
— А вот не знаю, — почесал он за ухом. — Не знаю. Я ж дома редко бываю. Мужик ентот попытался и меня затащить к ним, да я ему, Марья, твердо сказал — православный я! Родился православным, и помру православным! Вот так!
— Дед! — я решительно встала. — В общем — я по делам, ты никому не открывай, трубку телефонную не бери, а главное — не открывай, ради бога, Каморку на втором этаже. Ясно?
— Ну дык, — спокойно кивнул дед. — Понял, не дурак.
— Ванных на втором этаже две — при гостевых комнатах, сходи попарь косточки, спать ложись где хочешь, а я все — все, побежала, — торопливо сказала я и сорвалась с места.
— Гав!
— И ты конечно же со мной давай, — не оборачиваясь, согласилась я, и Лора тут же побежала вперед меня. Мы проскакали по лестнице (лифта ждать было некогда), ворвались в гараж, уселись в машину, и я рванула на эту Лесную, словно за мной черти гнались.
И я была уже недалеко, когда врезалась в бок белой десятки. Она сама была виновата. Уже на исходе желтого света пыталась проскочить перекресток. Я думала примерно то же самое, решив что желтый — это почти зеленый, и уже можно.
«Черт!», — рявкнул голос, и мы с десяткой пересеклись в одной точке.
Владелец ее, дяденька за сорок с круглым, как шарик, животом, тут же выскочил из нее и начал на меня кричать.
— Ты чего, права вчера купила, что ли???
— Позавчера, — мрачно буркнула я ему.
Шарик шутки не оценил. Он открыл рот на пятьдесят шесть сантиметров и принялся очень громко рассказывать, что он думает о блондинках за рулем.
Я его слушала примерно минуту, после чего терпение мое кончилось.
— Шар… тьфу, дяденька, — сказала я ему, — послушай, а сам-то ты что, разве не на желтый ехал?
— На зеленый! — твердо ответил он.
— И я, милок, на зеленый, — вздохнула я. — В общем, ладно, пока гуляй, твое счастье что мне некогда. Номера твои записала, потом за компенсацией подъеду.
У Шарика от моей наглости аж глаза на лоб полезли.
— Чего??? — завопил он. — За какой такой компенсацией ты ко мне собралась? Ты же виновна!!! У тебя морда в моей бочине!
Я на него посмотрела долгим взглядом, однако на него это не подействовало.
— Я ГАИ вызываю! — рявкнул он.
И вы не поверите — следующие три часа я провела совершенно бездарно! Слушала маты Шарика, читала карманное Евангелие и ждала гаишников. Лора дрыхла на заднем сидении.
Когда же явились доблестные орлы в шестерке с мигалкой на крыше — я посмотрела на них столь злобно, что они тут же решили что именно я и виновна в наезде. Спорить у меня времени откровенно не было.