«Может», — согласилась я.
И тут раздался дикий визг.
Отбросив чашку, я метнулась в холл и застала дикую картину. Молодой разносчик, прижимая к себе огромную сумку испуганно жался в угол, остановившимся взглядом смотря на матушку. А та, в едва наброшенном халате поверх ночной рубашки, неслась на него, словно выпушенное из пушки ядро.
И она визжала так, что ее наверняка видно было на другом конце города.
— Паску-уудник!!! — маменька добежала до несчастного парнишки и накинулась на него, молотя сухонькими кулачками.
Парень закрыл глаза, втянул тощую шею в плечи и молча закрывался от нее сумкой.
— Дэн! — закричала я. — Дэн!
А любимый и так не дремал. Он изо всех сил пытался оттащить мать от парнишки, да только той гнев явно придал сил.
— Не лезь под руку! — рявкнула она Дэну и ловко лягнула его ногой. Дэн отлетел в угол и там затих.
— Мать! — закричала я. — Что ты творишь? Бог что сказал? Ударят тебя по одной щеке — вторую подставь!
— Да-аа, — закричала она в ответ. — А сам так грешников в геену огненную сбрасывает! Так не печалься, Маняша, я ему просто помогаю в меру сил!
И мать дробно отстучала турецкий марш на несчастном разносчике. У того уже были совершенно малиновые уши, на лбу наливалась шишка, а под левым глазом — фингал.
Тут Дэн поднялся из своего угла, примерился и дернул мать за ноги. Та охнула и кулем свалилась на пол. Парень, очнувшись, тут же метнулся за дверь, бросив сумку.
— Догони его и рассчитай! — крикнула я Дэну, а сама вцепилась в маменьку.
А маменька кое — как встала, села на пуфик и неожиданно горько зарыдала.
— Мать, ты чего? — недоуменно вопросила я.
— Дочь, я тебе еще кое — чего не рассказала, — сквозь слезы сказала она. — Стыдно было.
— А что такое? — я присела рядом и обняла ее за плечи.
— Я ж сегодня чего к тебе подхватилась и побежала? — рыдая, начала она. — Я ведь, доча, поспать прилегла, ну, ты же знаешь что я днем пару часиков перехватываю. И вот только заснула, как чувствую — рядом кто-то есть. Я глаза открываю — а этот гад стоит около моего диванчика и смотрит так нехорошо.
Я сидела, ничего не понимая.
— Ну и начал мне он вещать, что он посланник Сатаны и я избрана быть жертвой, — продолжила мать. — Я уж не выдержала да закричала, а он окутался дымом и исчез.
— Как — исчез? — тупо спросила я.
— А вот так, — потерянно сказала она. — Как дым пошел — помню, а дальше — провал в памяти. Я как очнулась, так и поняла — бесы у меня в квартире. Бесы! Поднялась да к тебе побежала, дочка. Ты уж меня не гони, — и она снова разрыдалась.
— Мать, — я потрясла головой, пытаясь привести мысли в порядок. — А чего ты на этого парнишку-то налетела?