Постояв немного перед кроватью, Лоуренс внезапно достал из шкафа старый сюртук с панталонами, переоделся и вышел. На конюшне он прихватил одеяло. Отчаянный, не просыпаясь, приоткрыл один глаз и поднял крыло. Лоуренс улегся на его переднюю лапу, ощущая тепло и уют всем своим существом.
— Все ли у тебя хорошо? — Отчаянный бережно прикрыл его другой лапой, прижал покрепче к груди и приподнял крылья, готовясь их развернуть. — Ты чем-то расстроен. Не улететь ли нам прямо сейчас?
Лоуренс преодолел искушение. Им обоим будет лучше, если они как следует выспятся и позавтракают. В любом случае он не намерен убегать потихоньку, как будто стыдится чего-то.
— Нет-нет. — Лоуренс приласкал Отчаянного, и тот снова опустил крылья. — Этого не нужно, поверь мне. Просто у меня был разговор с отцом. — Он замолчал, не желая ворошить в памяти холодное равнодушие лорда Эллендейла, и плечи его поникли.
— Он рассердился на то, что мы прилетели?
Участливый, все понимающий голос приободрил Лоуренса, и он высказался откровенней, чем собирался:
— Это старая история. Он хотел, чтобы я стал священником, как мой брат. Флотскую службу он никогда не считал почтенным занятием.
— Значит, авиация для него еще хуже. — Проницательность Отчаянного становилась прямо-таки чрезмерной. — Ты поэтому не хотел уходить из флота?
— Да, воздушные силы он, наверное, презирает еще сильнее, но я его мнения не разделяю. Хорошее в авиации с избытком возмещает плохое. — Лоуренс погладил дракона по носу, и тот любовно потерся о его руку. — Мой выбор с самого начала его не устраивал. Я сбежал из дому еще мальчишкой, и только тогда он позволил мне уйти в море. Я не могу подчиняться его воле, потому что смотрю на свой долг иначе, чем он.
Отчаянный фыркнул, выпустив в прохладный ночной воздух облачко пара.
— Он тебе не разрешает спать в доме, да?
— Нет, он разрешил. — Собственная слабость, побудившая его искать утешения у дракона, немного смущала Лоуренса. — Мне просто не хотелось спать одному, вот я и пришел.
Отчаянный не усмотрел в этом ничего странного.
— Главное, чтобы ты не замерз. — Он устроился поудобнее и выдвинул крылья вперед, заслонившись от ветра.
— Мне тепло и очень удобно. Не волнуйся, пожалуйста. — Лоуренс вытянулся на твердой широкой лапе, укрылся одеялом. — Доброй ночи, голубчик.
Болезненная, изматывающая усталость последнего часа сменилась здоровой сонливостью.
Урчание в драконьем желудке разбудило их обоих еще до рассвета.
— Ох, как есть хочется. — Отчаянный, мигом стряхнув с себя сон, пожирал глазами оленей, сбившихся у стены парка.