– Значит, теперь можно считать, что мы готовы? – попыталась уточнить я.
И в его, и в моих глазах таилась неуверенность. После секундного размышления он ответил:
– Не знаю. А вы? – На что я задала ему тот же вопрос.
Мы двинулись было снова навстречу друг другу, но внезапно он остановился, сделал шаг назад, окинул меня взглядом с ног до головы, от шелестящего подола юбки до глубокого декольте и далее – до оранжевых волос, и заключил:
– Вы выглядите… – Он коснулся моей шеи, отчего я затрепетала. – Ваш вид очень располагает к совокуплению.
– Да, – мгновенно согласилась я и, только тут сообразив, что мы находимся на автомобильной стоянке, поспешно добавила: – Только не здесь.
О предстоящем пожаре чувств мы почти не говорили. Вообще молчали едва ли не всю обратную дорогу. Это не была леденящая тишина, просто каждый предавался размышлениям. Один раз он спросил меня, как я себя чувствую, я сказала правду – нервничаю.
– Я тоже, – признался Саймон.
Чтобы окончательно поставить все точки над i, я поведала ему о своих подозрениях насчет любопытства Верити. Прозвучало это, с моей точки зрения, нелепо, но он, судя по всему, понял меня, потому что сказал:
– Мы ведь никуда не торопимся.
– Да, – согласилась я, но сидела при этом чересчур прямо и напряженно, как кошка, почуявшая опасность.
Когда мы остановились у моего дома, он повернулся ко мне и с прежней непринужденностью сказал:
– Может, следует постучать к вашей подруге, чтобы она убедилась, что вы целы и невредимы?
Эта перспектива показалась мне куда более забавной и приятной, чем сразу же завалиться в дом, а там – на мое чистенькое, застеленное тончайшими простынями ложе. Однако нецелесообразной. Итак, мы вошли в дом, и я сразу поняла, что в нем-то все и дело, хотя в чем именно, не могла бы сказать. Вероятно, ему просто недоставало романтичности. Ну, можно ли было придумать что-нибудь глупее?
– У меня здесь все очень прозаично, – пробормотала я, включая свет на кухне и отмечая про себя, что кухня Верити как раз имела свою особую ауру. Моя же выглядела безнадежно уныло. – Знаете, – сообщила я, оборачиваясь к Саймону, – кажется, я только сейчас поняла: я – романтик.
Он рассмеялся, уселся за стол, обхватил рукой подбородок и, исподлобья взглянув на меня, заметил:
– Значит, вы меня обманули. – Учитывая мое сегодняшнее поведение, ответ не показался удивительным.
– Тем не менее, – повторила я, усаживаясь напротив и в точности повторяя его позу, – тем не менее так оно и есть.
Мы выпили еще кофе, немного поговорили, поцеловались, пообнимались, не обращая внимания на призывы Верити, доносившиеся из автоответчика, – ни минуты не сомневалась, что она будет трезвонить, – 7.07. после чего он сказал, что, раз нам вскоре предстоит поездка кДжилл, мы можем по дороге остановиться в каком-нибудь симпатичном отеле. По его выбору. Подтекст был мне понятен: поскольку я решила, что мы туда поедем, не спросив, хочет ли он этого (а он хотел), то за ним по крайней мере оставалось право выбора места, где должен всерьез начаться наш роман.