– Знакомься: Чарлз Лэндшир. Чарлз, это моя подруга тетушка Маргарет из Лондона.
– Звучит как титул, – заметил он и, поднявшись, пожал мне руку.
– Вы имеете отношение к тому Лэндширу?[69] – поинтересовалась я.
– Да. Отдаленное, – ответил он, с улыбкой глядя мне прямо в глаза. Видимо, поэтому я и не приняла его. Работ Лэндшира я тоже не принимала.
– Вообще-то я как раз собирался уходить, – сказал он. – Джилл, давайте обсудим это дело поподробней. Уверен, мы договоримся. – И ушел.
Я вопросительно приподняла брови.
– Бизнес, – коротко объяснила Джилл. – Он управляет магазином натуральных сельскохозяйственных продуктов неподалеку отсюда и вскоре собирается открыть еще один, южнее.
– А-а, – поняла я. – Это должно быть тебе на руку.
– Что ты о нем думаешь? – спросила Джилл. Вопрос показался мне странным.
– Не могу сказать, что он мне очень понравился, но какое это имеет значение? Немного приторный – не знаю, не могу объяснить. Но я очень рада тебя видеть. – Я подошла, поцеловала подругу и, не почувствовав обычного дружеского отклика с ее стороны, обеспокоенно спросила: – Джилл, у тебя все в порядке?
Ее глаза потускнели, румянец исчез.
– Да, конечно, – ответила она, проводя рукой по лбу. – Просто немного устала, вот и все.
– Саймон шлет тебе горячий привет. Я рада, что приехала без него: будет возможность поговорить.
Но если я ожидала чего-то большего, чем сугубо поверхностная болтовня, меня ждало разочарование. Джилл была рассеянна, скованна, и порой я подмечала у нее такой несчастный взгляд, что на память приходила женщина, сидевшая, уронив руки на руль, в машине возле станции метро «Холланд-парк», в тот памятный вечер, когда мы с Саскией возвращались со своего прощального ужина. Вечером мы пили джин с тоником, сидя у зажженного камина в ожидании Дэвида, и я спросила подругу: в чем дело? Но та лишь пробормотала что-то насчет бизнеса. Мои попытки выразить сочувствие вызвали протестующий жест.
– Честно говоря, для меня это не так уж важно, – призналась Джилл, подкладывая полено в огонь. Теперь движения ее стали старческими, от сияющего румянца не осталось и следа. Некрасиво шаркая ногами, она добрела обратно до кресла и тяжело опустилась в него. Она даже к джину едва притронулась.
– Джилл, что с тобой? – настойчиво спросила я, наклоняясь поближе.
Она с вымученной улыбкой сжала мне колено:
– Ох, прости меня. Я немного не в себе. Считай, что дело в избытке гормонов. – И печально улыбнулась: – Или в их недостатке.
– Это действительно все?
Она безнадежно махнула рукой:
– Да, уверена, что причина в этом. А еще в том, что Сидни Берни уходит, решил сменить место работы.