Это была староста, сидевшая позади меня.
Другими словами, к нам забежала Асакура Рёко.
— Наверное, я приготовила слишком много. Он такой горячий и тяжёлый!
Улыбаясь, Асакура поставила большой котелок на котацу. Загляни кто в это время года в продовольственный магазин, его бы приветствовал там этот же запах. В котелке был оден[11]. Его Асакура приготовила?
— Точно. Я время от времени делю с Нагато еду, которую несложно готовить сразу в больших количествах. Если бросить её на произвол судьбы, она просто не будет полноценно питаться.
Нагато отправилась на кухню приготовить тарелки и палочки. Оттуда доносилось звяканье посуды.
— Итак? Можно тебя спросить, что ты здесь делаешь? Мне очень интересно.
Я не находил слов. Я был здесь потому, что меня пригласила Нагато, но почему она меня пригласила — я не знал. Из-за этой истории с библиотекой? Но можно было прекрасно поговорить об этом в комнате кружка. Что касается меня, я послушно пошёл за ней, поскольку я думал, что смогу найти здесь какие-нибудь подсказки относительно того, что это были за «ключи», но я не мог открыто признаться в этом. Не стоит заставлять Асакуру беспокоиться о моём психическом здоровье.
Я принялся сочинять на ходу.
— Ну… Ладно. Мы отправились домой, и нам с Нагато было по пути… Да, я тут подумываю о вступлении в литературный кружок. Поэтому я прошёлся с ней, расспрашивая её на этот счёт. Мы подошли к её дому, но ещё не договорили, так что она пригласила внутрь. Я не навязывался.
— Ты, в литературный кружок? Уж извини, но это абсолютно с тобой не вяжется. Ты вообще книги-то читаешь? Или ты хочешь научиться их сочинять?
— Читать или сочинять — с этим я как раз и пытался определиться. Вот и всё.
Крышка котелка была поднята, и соблазнительный аромат еды расползся по всей комнате от котацу. Варёные яйца, плававшие и тонувшие в соусе, обрели хороший цвет.
Асакура-сан, усевшаяся прямо, сложив ноги, в левом углу стола, бросала на меня подозрительные взгляды. Возможно, мне лишь казалось, но взгляды эти были так остры, что, обладай они весом, мои виски уже были бы все в маленьких дырочках. Прежняя Асакура на полпути превратилась в маньяка-убийцу, но в величественной посадке этой Асакуры можно было разглядеть глубоко укоренившуюся уверенность в себе. Вне всякого сомнения, этот оден должен был стать самым вкусным оденом на свете. Атмосфера была давящей. В тот момент моя решительность во многом подходила к концу. Я топтался на пустом месте, ничего больше.
Не в состоянии больше этого выдерживать, я схватил свой портфель и поднялся.