— А это и не шутки.
— Вот и сделайте одолжение, перестаньте дурачиться. Что вам от меня нужно?
Майрон снова нацепил улыбочку — знак некоего высшего знания. Декан Гордон на миг растерялся, но потом улыбнулся в ответ, причем не менее лукаво.
— Или, может, лучше спросить, сколько вы хотите? — добавил он.
Похоже, самообладание мало-помалу возвращалось к Декану. Удар он выдержал и принял бой. Возникла сложная проблема. Но вполне разрешимая. Решение всегда можно найти. Деньги.
Гордон извлек из верхнего ящика чековую книжку.
— Ну-с?
— Не так-то все просто, — ответил Майрон.
— Что вы имеете в виду?
— Вам не кажется, что кто-то и впрямь должен заплатить?
Гордон передернул плечами.
— Давайте поговорим о цифрах.
— А не думаете ли вы, что деньгами тут не отделаться?
Декан вытаращил глаза, словно Майрон отрицал существование силы тяжести.
— Не понимаю вас.
— Как насчет справедливости? — спросил Майрон. — Кэти ее заслуживает по самому большому счету.
— Согласен и готов заплатить. Но что ей проку в мести? Вы сказали, что служите посланником, верно?
— Верно.
— Тогда отправляйтесь восвояси и убедите Кэти принять деньги.
У Майрона екнуло сердце. Этот человек, наверняка имевший отношение к событиям той давней ночи, всерьез полагал, что Майрона прислала Кэти Калвер, которая жива. Осторожнее, славный Майрон. Не спугни его.
Но как повести игру?
— Кэти не знала счастья с вами, — рискнул он.
— Я не желал ей зла.
Майрон прижал ладонь к груди и театрально вскинул голову.
— Что б ни замыслил ты, добро иль зло, тебе, друг мой, опять не повезло.
— Что это вы несете?
— Люблю сдобрить свою речь выдержкой из Шекспира. От этого создается впечатление, будто у меня ума палата. Или нет?
Декан поморщился.
— Не могли бы мы вернуться к обсуждаемому вопросу?
— Конечно.
— Вы говорите, деньги Кэти не нужны.
— Ага.
— Тогда чего она хочет? Хороший вопрос.
— Она хочет сделать истину всеобщим достоянием.
Такой ответ ни к чему не обязывал, был весьма туманен и оставлял простор для дальнейших переговоров.
— Какую истину?
— Хватит косить под дурачка, — рявкнул Майрон, весьма достоверно разыгрывая раздражение. — Вы же не собирались выписать чек ее любимой благотворительной организации, правда?
— Но я же ничего не сделал! — едва ли не проскулил декан. — Кэти исчезла, и с той ночи я ее больше не видел. Что мне было делать, что мне было думать? Ума не приложу.
Майрон недоверчиво взглянул на него, поскольку и сам не знал, как быть. Он принялся играть в любимую игру шерифа Джейка — молчанку — в надежде, что собеседник сам сунет голову в петлю. Такой прием был особенно действенным при общении с политиканами, в которых от рождения заложен порочный хромосом, не дающий им долго хранить молчание.