В гостинице Эраста Петровича ждал сюрприз. Когда молодой человек приблизился к своему 20-ому номеру, дверь внезапно отворилась, и навстречу постояльцу выбежала дебелая горничная. Лица ее Фандорин не разглядел, поскольку оно было повернуто в сторону, однако же от внимания наблюдательного коллежского асессора не укрылись некоторые красноречивые детали: надетый наизнанку фартук, сбившаяся набок кружевная наколка и криво застегнутое платье. На пороге стоял довольный Маса, ничуть не смущенный внезапным возвращением хозяина.
– Русские женщины очень хорошие, – с глубоким убеждением произнес слуга. – Я предполагал это и раньше, а теперь знаю наверняка.
– Наверняка? – с любопытством спросил Фандорин, разглядывая лоснящуюся, физиономию японца.
– Да, господин. Они горячие и не требуют за любовь подарков. Не то что жительницы французского города Парижа.
– Да ведь ты по-русски не знаешь, – покачал головой Эраст Петрович. – Как же ты с ней объяснился?
– По-французски я тоже не знал. Но для объяснения с женщиной слова не нужны, – с важным видом поведал Маса. – Главное – дыхание и взгляд. Если дышишь громко и часто, женщина понимает, что ты в нее влюблен. А глазами надо делать вот так. – Он сощурил свои и без того узкие глазки, отчего те вдруг поразительным образом словно заискрились. Фандорин только хмыкнул. – После этого остается немножко поухаживать, и женщина уже не может устоять.
– И как же ты ухаживал?
– К каждой женщине нужен свой подход, господин. Худые любят сладости, толстые – цветы. Этой прекрасной женщине, которая убежала, заслышав ваши шаги, я подарил веточку магнолии, а потом сделал ей массаж шеи.
– Где ты взял магнолию?
– Там. – Маса показал куда-то вниз. – В горшках растут.
– А при чем здесь массаж шеи?
Слуга посмотрел на хозяина сожалеюще:
– Массаж шеи переходит в массаж плеч, потом в массаж спины, потом…
– Ясно, – вздохнул Эраст Петрович. – Можешь не продолжать. Подай-ка лучше сундучок с гримерными принадлежностями.
Маса оживился:
– У нас будет приключение?
– Не у нас, а у меня. И вот еще что, утром я не успел сделать гимнастику, а мне нынче нужно быть в форме.
Японец стал снимать хлопчатый халат, который обычно носил, находясь дома.
– Господин, мы побегаем по потолку или опять будем драться? Лучше по потолку. Вот очень удобная стена.
Фандорин осмотрел оклеенную обоями стену, лепной потолок и усомнился:
– Больно высоко. Тут не меньше двенадцати сяку. Ну да ничего, попробуем.
Маса уже стоял в одной набедренной повязке. На лоб он повязал чистенькую белую тряпицу, на которой красной тушью был выведен иероглиф «усердие». Эраст Петрович же переоделся в обтягивающее полосатое трико, обул каучуковые тапочки, потом немного попрыгал, поприседал и скомандовал: