В один момент отец не выдержал и передал ему шепотом основное свое завещание:
— Делай так, чтобы люди, не смотря на то, что ты делаешь, не смотря на то, как ты это делаешь, любили тебя. И тогда ты не только не спустишь все мое состояние, но и преумножишь его, продавая то, что в принципе невозможно продать, покупая то, что никому не купить…
Вот тогда-то Мойша, закрыв левой рукой глаза отца, правой налил кружку огненной воды осипшему от чтения молитв Отцу Прокопию Святобартерному.
Именно с тех пор они и были неразлей-вода. А по сему Мойшу никогда не терзали угрызения совести за сотворенное им на ювелирном рынке. Отец Святобартерный принимал от Мойши солидные пожертвования и без проблем отпускал ему все грехи, благословлял на новые подвиги против конкурентов. И состояние Капланов росло как на пивных дрожжах.
— Спасибо за совет, папа, — каждый вечер говорил перед сном Мойша в темноту.
Но сейчас он засыпать не торопился. Проковыряв в сводке дырочку, он с интересом следил за творящимся на экране…
— Как здорово поддерживает участниц Катя. Как будто это ее подруги, а не конкурентки…, — удивилась Рони, поглаживающая белье возле телевизора.
— Да, мамочка, она конечно прелесть, но мне сегодня не досмотреть — срочный вызов.
С этими словами Гнудсон поцеловал матушку в черную как антрацит щеку и испарился за порогом.
— Он много потеряет сегодня, — покачала кудрями Рони.
— Он мужчина. А мужчина всю жизнь только и делает, что теряет, — вздохнул в ответ Джони.
— Папа, папа, ты нас потерял? — тут же затеребили отца за рукава и штанины дети — Бобби, Чарли, Кристи и Молли.
Джони не на шутку замахнулся:
— Отвяжитесь, чертовы черномазые дети. Если бы не…
Дети, однако, не смутились:
— Заткни свою дырку, чертов черномазый отец.
— Оставьте черномазого отца в покое, — вмешалась, взмахнув покрасневшим утюгом, Рони, — Давайте лучше досмотрим передачу. А потом все вместе будем играть в настольную «Угадай обезьяну»…
— Ура, ура…, — сразу же по полной отвязались девочки и мальчики, — Будем играть. Сегодня обезьяной будет папа…
— Чертовы черномазые дети, — ворчливо улыбнулся Джони.
Он безумно любил свою семью. Гордился Гнудсоном, который продвинулся на государственной службе и на зависть всем ловил преступников и бабочек. И того и другого у него были уже изрядные коллекции.
«Женить бы еще Гнудсона поскорей», — практически бескорыстно мечтал Джони.
Отец семейства не возражал бы, если любимые детишки поскорей отселились в свои собственные дома, а сам он, как уже настоящий полицейский-пенсионер, беспрепятственно занимался исключительно баскетболом, сексом и пищеварением. С утра и до вечера. А в перерывах пусть себе показывают хоть «Угадай обезьяну», хоть «Забодай козла».