Он молчал, переваривая мои слова.
— Вспомни того крестьянина, который привёз меня к тебе тогда. Он же мог сдать меня Графу. Однако он не стал этого делать. А как поступили бы крестьяне из тех провинций, которые не принадлежали когда-то Империи Единорога? Ну, как, отвечай?
— Сдали бы Ордену, — еле выговорил он.
— Вот видишь. Светлый Союз давно уже перестал быть таким уж Светлым. Только ещё в восточных провинциях сохранились те идеалы, которые когда-то заставляли ваших предков поднимать оружие против орд тьмы. Скажи, могло бы такое произойти в Тёмное время? Я думаю, что нет. Тогда люди были другими. Недаром, что от вас отказались эльфы и гномы. В Великую Смерть они потеряли немало своих солдат, посланных в помощь союзникам. В отличие от Империи Грифона.
— Но мы не знали, что магистры погрязли во тьме! — закричал он. По его щекам начали течь слёзы горечи. Всё-таки моя речь пробрала его.
— А хотели ли вы это знать? — я отпустил его и подошёл к столу, на котором лежал целый ворох свитков. — Я думаю, что ты и сам можешь вспомнить немало моментов, когда магистры и Орден поступали ужасно. Но люди почему-то предпочитали считать, что так и нужно. Что всё это во благо. Я тут вычитал кое-что. Оказывается после Великой Смерти в новых, восточных провинциях было сожжено и разграблено немало городов и поселений. Обычно эти поступки приписывались еретикам, но почему-то всё время Орден оказывался рядом и уничтожал их. Ни одного еретика не оставалось в живых. Вот только перед этим они успевали уничтожить немало населения. Тебе раньше не казалось это подозрительным?
— Нет, — он виновато опустил голову. — Раньше не казалось. Но теперь-то я понимаю.
— Да уж. Понимаешь, — я взял второй стул и сел рядом.
Какое-то время мы молчали.
— О чём думаешь? — наконец-то спросил я его.
— Ни о чём.
— А зря. Как теперь жить-то собираешься?
— Не знаю. Нас, наверное, казнят за убийство магистра. Ну что ж, это даже к лучшему.
— Ага, значит, ты сдался? — я посмотрел на поникшего друга. Сейчас он не выглядел бесшабашным парнем, которым был раньше.
«Что ж, любые потрясения оставляют след. Хотя бы вспомнить меня», — я грустно улыбнулся, вспомнив, каким был вначале, когда только появился в этом мире — наивным и испуганным дурачком.
— Ну что ж, тогда тебе флаг в руки и с песней на эшафот. А я собираюсь ещё немного пожить, — сказал я, не дождавшись ответа. — Хотя жаль, что ты струсил.
— Что?
— Да-да. Не ожидал я от тебя таких паникерских поступков. Ты даже не побоялся лезть за мной в Пограничье, а тут… эх. Тебе-то самому не стыдно?